Два отставных лейтенанта —
Один холост, другой был женат,
Два друга, красивые франты,
После службы вернулись в свой штат.
У женатого дочь подрастала
И была очень милой жена,
Но жены очень скоро не стало,
От болезней скончалась она.
Перед смертью, напрягши всё тело,
Ощущая свой близкий конец,
Она говорит:» Я б хотела,
Что б с другой ты пошёл под венец.
Что бы ты нашей миленькой дочке
Нашёл бы хорошую мать.
Что б любила её, как цветочек,
Что бы ей без меня не страдать.
И тебе будет с женщиной легче,
Ты ведь молод и жизнь хороша.»
У ней в судороге дёрнулись плечи
И её отлетела душа.
Но, а муж его звали Роберто,
Жену схоронивши без слёз,
Уже дней через десять наверно,
Другую красотку привёз.
Но, а друг, его звали Луисом,
Не одобрил поспешный сей шаг.
Пенял он Роберто:»Ведь близко,
Ещё твоей милой душа.»
Он ответил: «Жена так хотела,
Что бы мать я нашёл Эжени.»
Дочь красавица в платьице белом
До истерик рыдала все дни.
И Луис утешал эту крошку
И к нему прижималась она.
Ей лишь с ним было легче немножко,
Ведь её не взлюбила жена.
Эжени тоже мачехе дерзко
Отвечала на каждый вопрос,
Ей казалась та чуждой и мерзкой
Вызывая лишь приступы слёз.
Но, а мачеха с именем Лора,
Не теряла здесь времени зря.
И всё в руки взяла свои скоро,
Роберто в безвольи коря.
И Роберто предложил Луису
Хозяйством его управлять,
Ведь Луис другом был ему близким,
И Эжени заменить как — то мать.
И к тому ж Луис был одиноким,
Мать три года назад умерла.
Страдала сердечным пороком,
И сына безумно ждала.
Не сестёр больше нету, не братьев
И никто его больше не ждал.
Заключая Роберто в объятья.
Ему он согласие дал.
Но, а Лоре не нравилось это,
Она лезла в любые дела,
Да и дочку сживала со света,
Только с мужем мила и была.
Но Луис понимал и не верил,
Знал, замылила другу глаза
И за дружеской как-то вечерей
Ему он про это сказал.
Друг его отшутился не строго:
«Уж не ревность ли точит тебя»?
И сказал: «Да побойся ты Бога,
Быть такою нельзя не любя».
И потом и Луис и Роберто
Забыли про тот разговор.
Но, а Лора всё деньги в конверте
Нужным людям возила, как вор.
Да и мужа она пристрастила
Для веселья вдыхать кокаин.
И с охранником шашни крутила,
Здоровенный такой армянин.
Называла армяна Ашотик,
И при встречах туманила взгляд.
Надарила ему кучу шмоток,
Не понятно на кой только ляд?
И когда её муж был в отключке
Иль в разъездах каких, по делам,
То она с армянином под ручку,
Зажималась по тёмным углам.
Луис вёл дела по-хозяйски
И всегда был достаток во всём,
А Роберто с красоткою райской
Всё реже бывали вдвоём.
Что б исполнить свой замысел тайный,
Был для Лоры преградой Луис.
И ей повод был нужен скандальный,
Чтобы скинуть препятствие вниз.
Эжени же пока подрастала,
И Луис был всегда с ней как друг.
Она стройной красавицей стала
И девичья оформилась грудь.
Ниже пояса чёрные пряди
И как омуты глубь её глаз.
И Луис на неё тайно глядя
Любовался красоткой не раз.
Но он гнал от себя эти мысли,
Хоть к ней чувства туманили взор.
На него тоже женщины висли,
Только всем им давал он отпор.
Тридцать пять уже было Луису,
Эжени лишь четырнадцать лет,
И он с ней не искал компромиссов,
На вопросы давая ответ.
А она его очень любила,
Как к мужчине была к нему страсть.
Вечерами она приходила
И болтали они вместе всласть.
Но ни разу ни словом ни делом
Не касались волнующих тем.
Она в чувствах признаться не смела
И он стал с нею робким совсем.
Пока чувства у них не созрели,
Он девчёнку носил на руках,
А теперь прикасаясь лишь к телу,
Он от счастья витал в облаках.
И скрывать свои яркие чувства,
Что в себе из них каждый носил,
Нужно было большое искусство
И мучительных стоило сил.
Но, а Лора всё пьяному мужу
Лисой хитрой на ухо поёт,
Что Луис им в хозяйстве не нужен,
И к тому же он к ней пристаёт.
Но Роберто не верил супруге,
Говорил ей, что это лишь блажь,
Не хотел расставаться он с другом
И входил от неистовства в раж.
Но придумали Лора с Ашотом,
Как Луиса им в сети завлечь.
А Луис всё трудился до пота
И не слышал он Лорину речь.
И однажды под сень кипарисов,
Что в дали от усадебных стен,
Позвала с собой стерва Луиса
Разделить с ней прохладную тень.
Очень хитрой была эта Лора
И Луис не хотел с ней идти.
Она молвила: «Для разговора
Лучше места нам здесь не найти».
И Ашоту она поручила,
Как лишь только настанет пора,
К ним Роберто доставить хоть силой,
Не ходил он давно со двора.
Он запился совсем, и наркотик
Не давал открываться глазам.
Должен был постараться Ашотик,
Что б Роберто увидел всё сам.
И когда там любовную сцену
Разыграла с успехом она,
Видел муж, как совсем откровенно
Была с другом в обнимку жена.
А она под большим кипарисом
Распахнула красивую грудь
И прижалась всей грудью к Луису,
Отрезая назад ему путь.
И Луису в открытые губы
Она впилась, как раненый зверь.
И Роберто доставленный грубо,
Это видя совсем отрезвел.
Он стоял и всё хлопал глазами,
В сердце боль разрывала всю грудь.
Он кричал:»Всё война между нами,
И ты, подлый, мне больше не друг».
А Луис отрываясь от Лоры,
Всё пытался ему объяснить,
Но уже ничего разговоры
В этой лжи не могли изменить.
Сборы были Луиса недолги,
Сдал печати, дела и ключи.
Лишь одно его мучило только,
Что могло с Эжени разлучить.
Передал ей с кухаркой записку
И оставил свой адрес на ней
И отправился в путь свой неблизкий,
На исходе отравленных дней.
Но, а Лора все дни ликовала,
Веселился с ней рядом Ашот.
К Эжени у них дел было мало
Наконец было им хорошо.
Был Роберто у них, как игрушка,
Чрез подкупленных раньше людей,
Вскоре был он отправлен в психушку
Приговором всех штатских судей.
Деньги Лора с Ашотом не дремля
На свои положили счета.
Перешли к ним хозяйство и земли,
Так исполнилась Лоры мечта.
Эжени им была не преградой,
Ребёнку пятнадцать лишь лет.
И давали ей всё, что ей надо,
Но Луиса зато с нею нет.
Прочитав от Луиса записку,
Эжени проревела всю ночь.
Оставаться здесь жить, было риском,
Здесь никто ей не сможет помочь.
Злая мачеха всех окрутила
И никто даже пискнуть не смел.
Была власть у ней, деньги и сила
И коварство и зло на уме.
А Роберто в психушке кололи,
Препаратом сводившим с ума.
Убивали в нём всякую волю.
Ведь психушка была как тюрьма.
Он не помнил не имени даже
И забыл свою милую дочь.
Его била больничная стража,
И никто не пытался помочь.
И он так же забыл о Луисе,
Никаких не читал он газет
И тем более не было писем,
Мог он только в окошко глазеть.
Эжени собиралась в дорогу,
Тайно делала всё по ночам.
Вдалеке за родимым порогом,
За ней друг её близкий скучал.
Она всё подготовила, деньги,
И одежду, в дорогу еду.
Путь был дальний к его деревеньке
И в пути можно встретить беду.
А Луис в своём брошенном доме
Всё в порядок приличный привёл,
Покрыл крышу он свежей соломой
Небольшое хозяйство завёл.
И он жил на военную ренту
И на то, что в усадьбе скопил.
И случались такие моменты,
Беспробудно неделями пил.
Он скучал и тянулись как годы,
В одиночестве серые дни.
Вспоминал боевые походы
И малышку свою Эжени.
И уже он не верил в их встречу,
А другая ему не нужна.
Но однажды в таинственный вечер
К нему в дом постучалась она.
И Луис отворив гостье двери
Сам опешил, за дверью в тени
Он глазам своим даже не верил,
Там стояла его Эжени.
Всё скрывать дальше было проклятьем.
И когда он признаться хотел,
Друг к другу рванулись в объятья,
Истомлённых страданием тел.
И срывая с друг друга одежды,
Не скрывая от радости слёз,
Любили сильнее чем прежде
Исполняя желание грёз.
И они на широкой постели,
С волей душ изболевших в рубцах,
Всё стремились отдать что хотели,
Что у них накопилось в сердцах.
У ней были пухлые губки
И красивая белая грудь.
Наслаждаясь с ней каждой минуткой,
Всё ласкал её преданный друг.
И сознанье, что с ней всё впервые,
Пьянило его как вино.
Их тела словно змеи живые,
В дикой страсти сливались в одно.
Луис знал грубой силою можно
Заглушить у девчёнки всю страсть.
Он старался с ней быть осторожным,
Но она вдруг под ним завелась.
Волос её чёрные пряди,
Разметались, как грива коня.
И шептала она: «Бога ради,
Ну войди же скорее в меня».
Он вошёл осторожно, но быстро,
Как в пушку заходит снаряд.
И тут же последовал выстрел,
С лёгким стоном три раза подряд.
И они растворились в экстазе
Стали телом одним и душой.
Никогда ещё в жизни ни разу
Им не было так хорошо.
А утром в тени кипарисов
Пили кофе в зелёном саду
И она рассказала Луису,
Про свою по дороге беду.
Эжени лишь исчезла из дома,
Тут же мачехе кто — то донёс.
И она разверзаяся громом,
Учинила всем слугам разнос.
И немедля послала в погоню,
Возглавлял весь отряд сам Ашот.
Со двора пулей вырвались кони
И подняв пыль умчались вперёд.
Эжени ночевала в отеле,
Что б в дорогу набраться ей сил
И она рано утром хотела,
Взять пролётку себе иль такси.
А когда она утром лишь встала
И выйти хотела во двор,
То увидела и застонала,
Там Ашот вёл с портье разговор.
А потом было всё как в тумане
И когда по горячей пыли,
Ашот её вёл на аркане,
Показался вдруг всадник в дали.
Через десять минут повстречались,
И приветствия шёл разговор,
Эжени взглядом с ним обменялась,
На неё посмотрел он в упор.
Он спросил:»Что у вас за девчёнка
И в чем её грешной вина»?
Помолчав и подумав о чём — то,
Он сказал:»Мне такая нужна».
И у них началась перепалка,
И посыпались сотни угроз.
Эжени стало всаднику жалко
И он видеть не мог её слёз.
И он выхватил враз два нагана,
«Со мною братва не шути.
Про Этгара слыхали цыгана?
Он не терпит препятствий в пути.
Я у вас забираю красотку,
Ну — ка дайка мне в руки аркан.
Если хочешь дам денег на водку.»
И на Ашота наставил наган.
Эжени уже вскоре с Этгаром,
На одном восседали седле.
Её отдал Ашот ему даром,
Про цыгана шёл слух по земле.
Ему всё Эжени рассказала,
Про отца, про Луиса и мать.
Сколько горя она испытала,
Как сбежала Луиса искать.
И про злобную мачеху тоже
И какое Ашот с ней дерьмо.
И Этгар ей сказал: «Мы поможем,
Коль в тайник нам положишь письмо»
И они как раз ехали мимо,
Место он указал где тайник.
В одеяниях вдруг пилигрима
Перед ними посыльный возник.
И Этгар поручил человеку,
Помогать ей в дальнейшем пути,
Сам направился в брод через реку,
Крикнув ей :»Будь смелей, не грусти»!
И вот так она с помощью Божьей
У его оказалась двери
И свободно дышать теперь можно
И врагов не боясь говорить.
Лето кончилось, кончилась осень
И уже на исходе зима.
Эжени стала круглая очень,
А Луис счастлив был без ума.
Он с подружкою в сладкой истоме,
Ей своё подставляя плечё,
Так и жили всё в стареньком доме
И совсем не нуждались ни в чём.
И уже в первый месяц весенний,
Стал зелёным за домом пустырь,
Сад был полон цветущей сирени,
И родился сынок — богатырь.
И мать с сыном в гармонии яркой
Словно ангелы — так хороши.
И Луис подносил им подарки
И совсем в них не чаял души.
И ещё пролетело два года
И малыш, что был назван Лукой,
Не давал всё Луису прохода
Был всегда у него под рукой.
Так и жили все радуясь вместе
И Луис был семьёй увлечён.
Но, а Лора мечтала о мести,
И не знала сёмья ни о чём.
Эжени позабыла все страхи
И жила, как счастливая мать.
Но всё обернулось вдруг прахом
И семью ей пришлось потерять.
Как то раз её не было дома,
Засиделась у близких подруг.
И вдруг страх подкатил к горлу комом
И выпала чашка из рук.
И она не промолвив не слова,
Помчалась домой как стрела.
В доме пол был залит тёплой кровью.
В луже крови родные тела.
Эжени к ним припала рыдая
Боль и злость раздирали ей грудь.
Всё, закончилась жизнь молодая.,
Больше счастье своё не вернуть.
И Луку подняла леденея,
На нём было несколько ран.
У Луиса порезана шея
И открыто зияла гортань.
Было ясно убили пытая
И дело каких это рук.
Вся душа онемела пустая.
И заполнилась сотнями мук.
И тут прибежали подружки
И начались и стоны и вой.
Эжени дали воду из кружки,
Та трясла лишь седой головой.
Хоронить и Луку и Луиса,
Весь собрался народ из села.
Так осталась девчёнка без близких
И душа у неё умерла.
Забив досками окна и двери
И не зная, что ждёт впереди,
В путь отправилась раненым зверем
С жаждой мести в девичьей груди.
Путь её был решон и намечен.
Хоть дорога была нелегка
Эжени на другой уже вечер
Достигла с письмом тайника.
И опять поселившись в отэле
Ожидала ответ на письмо,
Отомстить она очень хотела,
Но не знала, что делать самой.
Ей Эдгар обещал свою помощь,
Ей теперь она очень нужна.
«Ты меня ещё друг добрый помнишь»?
-Вопрошала всё в мыслях она.
И уже поздно вечером в номер,
Кто — то в двери легко постучал.
Это был её старый знакомый,
Их с Эдгаром тогда он встречал.
И потом помогал ей в дороге
И одет он был как пилигрим.
Дверь открыв и на самом пороге,
Обнялась она радостно с ним.
И за очень короткой беседой,
Со слезами с её стороны,
Покормила знакомца обедом.
Рассказала суть вражьей вины.
А спустя лишь всего минтут тридцать,
Повскочили они на коней
Видно было что пыль лишь клубится,
И их не видать уж за ней.
Но, а ближе уже к полуночи,
Они въехали в маленький двор.
Там её утомлённую очень,
Ждал Эдгар.Он бандит был и вор.
В его банде три сотни народу,
И со всеми удобная связь.
Цыгане ведь любят свободу
И ей банда помочь поклялась.
Послали в усадьбу разведку
Там узнали про дело их рук.
«Голубков заманить нужно в клетку —
Говорил Эжени новый друг.
Все другие совсем не виновны,
Выполняли Ашота приказ.
Он тиранит там всех поголовно
Да и слуг бил до смерти не раз.
Это всё по желанию Лоры,
У ней с мэром есть личная связь.
С ней ничто все бандиты и воры,
И она настоящая мразь.
Она долго следила за домом,
Где ты с сыном жила и Луис.
Адрес был хорошо ей знакомым
И совсем минимальным был риск.
Человек десять сильных атлетов,
И нагайки у всех и ножи.
И ещё был Ашот с пистолетом,
Кто сломить мог бы их рубежи.
Сам Ашот резал горло Луису
И он сам заколол малыша.
У них не было с ним компромиссов,
Ведь Луис мог бы им помешать.
У отца ты наследница тоже
И могла предъявить им права,
И пока ты была помоложе,
Не болела у них голова.
А теперь не одна ты, а с сыном
И ты стала опасней вдвойне.
И наверное эту скотину,
Успокоить достанется мне.
И здесь мало одной лишь отваги
И нам нужно идти до конца,
Но сначала вернуть все бумаги
И забрать из психушки отца».
Разговор был закончен под утро,
Эдгар видел всю боль Эжени.
И сказал:»Ты поспи хоть минутку,
Мы ещё поболтаем одни».
Разработав стратегию битвы,
Проводить Этгар вышел гонца.
Во дворе прочитал он молитву,
Что б живым хоть застать бы отца.
Ведь в суде надо дать подтвержденье,
Что она его кровная дочь.
И Этгар так зевнул с наслажденьем,
Он сумеет бедняжке помочь.
У ворот тормознула машина.
Подбежал к ней с улыбкой слуга.
Открыв дверь к нему вышел мужчина
И пошёл с ним под крышу врага.
И слуга проводил его к дому,
Где уже его Лора ждала.
Никогда никому бы другому,
Приём такой бы она не дала.
Человек сей назвался владельцем,
Газом, нефтью богатых земель.
И он предложил Лоре дельце,
Купить часть того, что имел.
Если хочет, то стать компаньоном
И вложить в это дело часть средств.
Через годы уже миллионы,
Рекой потекут с этих мест.
Стол накрыт был лишь на три персоны,
На столе были дичь и вино.
Лоре снились уже миллионы,
Стать богатой мечтала давно.
Что оттяпала Лора у мужа,
Было мало для жадной души.
Предложение было ей нужным,
Перспективы всех дел хороши.
И в глазах вожделение пряча,
Быть старалась самою собой.
Ведь ей всё предвещало удачу,
На тарелке с каймой голубой.
Их обед затянулся до ночи.
И приезжий и сыт был и пьян.
Лора думала:»Что ж меду прочим,
Я могла б закрутить с ним роман».
Её похоть вдруг вспыхнула жаром.
Он богат и здоров и красив:
«Я тогда всё иметь буду даром»,-
Вот такой зрел у Лоры мотив.
Чай попив, утром в том же составе
Уже мчались они к богачу.
Он сказал: «Я бумаги оставил
И я вам показать их хочу.
Вы в конторе увидите сами
Перспективы затеянных дел.
Он кудрявый с крутыми усами,
Убеждения даром владел.
И они не узревши подвоха
Мчались с ним беззаботно смеясь.
А он думал:»Вам всем будет плохо,
Похотливая, жадная мразь!
Через час уже все заходили
В красивый большой особняк.
В кресла мягкие их посадили
И подали лимон и коньяк.
Их привёзший владелец усадьбы,
Ну, а это никто, как Этгар,
Им сказал: «У меня скоро свадьба»
И Лору вновь резко кинуло в жар.
Выходило она пролетала,
Из под ног уходила мечта
И она очень грустною стала,
Что без сильна её красота.
И она претворяясь хмельною
Вдруг спросила сужая глаза:
«Кто же будет счастливой женою
Вы не могли б её нам показать.
«Почему же» — сказал он:»Охотно,
Невеста и вам ведь сродни».
За дверью закрытой не плотно,
Злобно слушала их Эжени.
И дверь растворив осторожно
К Лоре бледная вся подошла.
И та вскрикнула»:Как же так можно»?
Она враз уже всё поняла.
И Ашот посмотрев на Этгара,
Вдруг знакомые вспомнил черты:
«Да сюда ты привёз нас не даром,
Ведь тогдашний цыган это ты»?
«Хорошо, что теперь вам понятно,
Я давно претворяться устал»
И у вас нет дороги обратной,
Я защитником девушки стал».
Эжени в это время зверея,
Нож схватила большой со стола,
Чтоб Ашоту всадить его в шею,
Столько было в ней боли и зла.
«Подожди не сейчас дорогая» —
Прошептал ей на ухо Этгар:
«Ведь у нас есть задача другая,
Мы потом из них выпустим пар».
И вот Лора под дулом нагана
Уже письма писала сопя.
И стоящая рядом охрана.
Зло смотрела её торопя.
С её самой первой запиской
Был в психушку отправлен гонец.
Ведь там был человек самый близкий,
Погубленный Лорой отец.
Только, только наклюнулся вечер
С красным закатным лицом,
И вот долгожданная встреча
Эжени с её бедным отцом.
Она бесконечно рыдала,
Что казалось не будет конца.
И Роберто совсем не узнала,
На нём не было больше лица.
Синяки лишь и старые шрамы
И глаза словно ямы пусты.
Подбородок лишь тот же упрямый.
«Мой родной, неужель это ты»?
«Что с тобою они сотворили,
Есть ли в них состраданье и честь»?
«Они каждый день меня били,
Не давали не пить и не есть»
«Как мне жаль не послушал я друга,
Эта тварь обманула меня.
И наверно ему теперь туго,
Я на ведьму его променял».
«Нет отец, он давно уж в могиле.
Рядом с ним твой единственный внук».
И стакан, чем Роберто поили,
Тут же выпал с трясущихся рук.
«Как же так, как же так дорогая,
Если б всё мне сначала вернуть,
Причитал он сильней всё рыдая,
И руками хватался за грудь.
А Ашот сам себя проклиная,
Все шипел:»Как я мог не узнать,
Что у девки защита иная,
Что цыган будет ей помогать»?
Ведь Этгар ещё там на дороге,
Выручая её из беды
Засмотрелся на длинные ноги
Перед ним засверкавшей звезды.
Но он понял, невеста чужая
И не знал на исходе тех дней,
Эжени в дальний путь провожая,
Что когда — нибудь встретится с ней.
И тогда он не думал об этом,
Что начнёт за девчёнку войну,
Были чувства его без ответа,
Но сердце осталось в плену.
И теперь когда с ней он был рядом,
Он совсем уже твёрдо решил,
О любви к ней сказать будет надо
И что он в ней не чает души.
Как то раз подошёл к ней вплотную
И серьёзное сделав лицо,
Ей сказал:»Тебя очень люблю я,
Вот надень на свой палец кольцо».
Бриллианты сверкали огнями,
На тонкой красивой руке.
«Теперь связь Эжени между нами,
Как мост на великой реке.»
Время мало прошло после смерти,
Её самых близких людей,
Но молодость долго не терпит,
Ничего, никогда, и нигде.
И сомнения долго не длились.
В ней к Эдгару проснулась любовь.
Стать женою она согласилась,
Её счастье вернулось к ней вновь.
Эжени лишь сказала Этгару:
«Я согласна идти под венец,
Когда все понесут свою кару
И врагам всем наступит конец».
Дело шло всё по мудрому плану,
Что созрел у Этгара в уме.
И Лора под дулом нагана
Давала признанья в письме.
Обо всём всё подробно писала,
Как сводила Роберто с ума,
Как ей власти покорными стали
И как их подкупала сама.
Как убили Луку и Луиса
И ещё про другие дела,
Было много написано писем,
Врать от страха она не могла.
Письма слались по разным отделам,
Прокурорам всех штатов страны.
Что б замылить нельзя было дело,
Им гарантии были нужны.
Дознаватель, по имени Глори,
У Эдгара был в списке друзей,
И он дело огромное вскоре
Сам отправил по нужной стезе.
Тут же начались всюду аресты,
Преступивших по делу закон,
Но достойных особенной мести
Этдгар сразу поставил на кон.
Ашот это были и Лора,
С ними был у них свой разговор,
И после суда приговора,
Они вынесут свой приговор.
А пока после всех откровений,
Их терпевших и страх и позор,
Заточили в тюремные стены,
Под особый и строгий надзор.
Дело громкое слушалось долго,
Криминальных пол сотни томов,
Но решалось ни их дело только,
Но и дело по скупке домов.
Много было обманутых ими,
Обездолено разных людей,
И за каждым есть Лорино имя,
Ведь она генератор идей.
А Ашот выполнял лишь приказы,
И Роберто по воле жены,
Оказался в психушке безглазым,
Своей не познавши вины.
И Этгар теперь думал всё чаще,
Если б был он торговцем земли,
Но не мнимым бы, а настоящим,
То его бы костей не нашли.
Очень много крутилось в их деле,
Должностных и ответственных лиц.
Возражать им не многие смели,
Перед ними все падали ниц.
Но, а Лора сдала их всех скопом
Лишь самой бы ей быть наплаву
У неё они были холопы,
Как работник в хозяйском хлеву.
Тайны все были ею отверсты,
За жизнь начиналась борьба.
Но не знала что болью Роберто.
С ней поделится тоже судьба.
И в тяжёлых тюремных застенках,
Был большим оптимистом Ашот.
Верил, снова их выручат деньги,
И всё будет опять хорошо.
С капиталом и в тюрьмах неплохо,
А у них всё же был капитал.
Для себя он не чуял подвоха
И напрасно надежду питал.
Скоро суд им всем вынес вердикты,
От пяти до пятнадцати лет,
И пошли между ними конфликты,
Кто был больше виновен, кто нет.
Каждый был на другого обижен
Друг на друга все тычат персты,
Выясняя кто к Лоре был ближе,
И друг на друга кидали понты.
Но, а Лоре с Ашотом влепили
По двадцать суровейших лет.
И они словно волки завыли,
На лунный негреющий свет.
У Этгара везде свои люди,
И ему сообщили уже,
Их двоих увозить завтра будут,
Где их ждать на каком рубеже.
И седели бандиты в засаде,
Сам Этгар дал им строгий приказ.
И никто в этом верном отряде,
Не сомкнул на мгновение глаз.
И вот тюремная едет карета,
По бокам едет конный конвой.
Что ж голубчики песнь ваша спета.
И ответ вам держать головой.
Не успели очухаться даже,
Не начавшись закончился бой
И была вся повязана стража,
Арестантов забрали с собой.
Была уже поздняя осень
И опала с деревьев листва.
И Лора вся бледная очень,
Лепетала прощенья слова.
И Ашот тоже был на коленях
И был он растерян и хмур.
И плачь Лоры её откровенья,
Были просто противны ему.
Ведь она упивалась так властью,
Всего лишь пол года назад.
Но козырной теперь нету масти
Потеряет она и глаза.
Эжени в чёрном платье и шляпе
В глаза ей вонзила кинжал,
Тебе это сука за папу,
Ведь тебе его не было жаль.
Ослеплённая Лора упала,
Крича:»Ненавижу всех вас!,
Это я всех твоих убивала,
Наступит и твой смертный час».
Эжени нож спокойно протёрла,
От Ашота всего в полшага
И вонзила клинок прямо в горло,
Ненавистного ею врага.
Он хрипел, крупно брызгая кровью,
И глаза превращались в слюду.
«Над моей вы глумились любовью,
Что б вы вечно горели в аду!»
Труп и Лору оставили в чаще
И вскочили на быстрых коней.
Эжени мчалась пулей летящей,
И отряд весь с Эдгаром за ней.
В ней проснулась великая сила
И в ней разбудил её он.
«Я родные за вас отомстила,
Лёгким будет пусть ваш вечный сон».
У Эдгара в огромной усадьбе.
Наряжались, пекли пироги.
Бандиты готовились к свадьбе,
И сидели по тюрьмам враги.
У Эдгаровских дружных пиратов
Кубки с пивом пошли по рукам.
Они грабили только богатых
Помогали всегда беднякам.
И поэтому много народу
Из далёких приехало мест.
И все говорили, что сроду
Красивей не видали невест.
Роберто вернули в усадьбу
И поставили лучших врачей.
И там он проспал даже свадьбу,
После многих бессонных ночей.
Все вернули ему документы,
На хозяйство вернули права.
И он жить теперь мог даже с ренты,
Но, а главное дочка жива.
И очень гордился он зятем,
Пара очень была хороша.
И их заключая в объятья,
У него расцветала душа.
Уже сыпались громкие тосты,
За столом был с невестой жених,
Ликовали приезжие гости,
Поднимали бокалы за них.
Поздравляли влюблённую пару
Во главе за столом на краю.
Этгар крикнул:»Подайте гитару,
Я песню любимой спою».
Он пел, как лишь могут цыгане,
Голос лился красивой волной.
Все гордились своим атаманом
Восхищались красивой женой.
«Цветок полевой
Эжени,
На меня ты
С любовью взгляни,
Моя к тебе рвётся
Душа,
Ты, как ангел с небес
Хороша.
Кто в глаза твои
Глянет хоть раз,
Он останется в омуте
Глаз.
И к счастью я тоже
Взглянул
И навеки я в них
Утонул.
Эжени, Эжени
Милый друг,
Твоё сердце
Спасательный круг.
Ты его в омут гибельный
Брось.
Коль со мной
Жить не хочешь ты врозь.
Ты от плоти моей
Будешь плоть
Пусть тебя
Охраняет Господь»!
Песню пели уже за порогом,
За вином и в сигарном дыму,
Голосов пьяных слышалось много,
Кто как мог, подпевали ему.
Свадьбу правили несколько суток,
Лилось полной речкой вино.
Много было и песен и шуток
И в бокалах не видели дно.
Эжени и Этгар в своей спальне,
Не скрывали нахлынувших чувств.
И друг другу в объятья упали
И шептали»Люблю и хочу!»
В дом входя ей Этгар сказал строго,
За былое прошу не держись,
Всё что было, теперь за порогом.
Впереди только светлая жизнь.
На пол сброшены были одежды
У Эжени сердце пело в груди.
Чувства были сильнее чем прежде,
Ночь любви ещё вся впереди!
А Этгар был любовник умелый
И наверное лишь потому,
Всё упругое женское тело,
Отдавалось покорно ему.
Её бёдра привычно открылись,
Она навстречу качнулась к нему.
И они воединое слились,
Наполняя лишь стонами тьму.
Заскрипело любовное ложе,
От луны в окнах таяла тьма.
И её бархатистая кожа,
Сводила Этгара с ума.
Эжени восхищалась не меньше,
Ведь Этгар нежен был, но силён.
Он таких не встречал ещё женщин,
И не разу так не был влюблён.
После всех этих громких событий
Пролетел белым облаком год.
Впереди было много открытий,
Не замедлило время свой ход.
Эжени все закончила войны
И Этгар был всегда рядом с ней.
И вот родилась у них двойня,
Разнополых прекрасных детей.
И сыночка назвали Луисом,
В память первой любви Эжени.
Имя было ей тёплым и близким,
Как прожитые вместе с ним дни.
А дочь, к радости, светлой Роберто,
В честь бабушки умершей, Грэт.
Он был самый счастливый наверно,
Что забвенья жене его нет.
Он поправился, выглядел лучше,
И так как он всё жил один,
То искал он какой — нибудь случай,
Что бы тайно нюхнуть кокаин.
Там где он своё зелье прятал,
Уж давно был другой порошок.
И он думал ну, что за проклятье,
Как нюхнёт так скорей на горшок.
И тихонько смеялась вся челядь
И в шутку глумились над ним.
Но старались добро ему делать,
Он был добрым и всеми любим.
Но, а дети росли не болея,
И не слазили с папиных рук.
И Этгар сам от счастья пьянея,
Говорил:»Сколько счастья вокруг»!
И однажды по просьбе все мамы,
Посетили деревню в дали,
Там лежит орошённый слезами
Клочок драгоценной земли.
Эжени уж давно собиралась,
Ну да всё было ей недосуг,
Но терпенья уже не осталось,
Часто снился её первый друг.
У дороги, у самой развилки,
Стоят два деревянных креста.
Здесь её дорогие могилки,
Здесь её дорогие места.
Они жили здесь вместе с Луисом,
И с маленьким сыном Лукой.
И две эти подлые крысы,
Их сгубили жестокой рукой.
«Привет вам, привет дорогие!
Вот и снова я милые здесь.
Муж и дети со мною другие.
Но и вы у меня тоже есть.
Да и я стала тоже другая,
Прежней нету давно Эжени.
В моём сердце уже догорают
Те наивные светлые дни.
Поняла я, что жизнь сложнее
И у каждого в жизни свой путь.
И теперь я надеюсь с умею
С пути своего не свернуть».
И когда она так говорила,
Дети оба прижались вдруг к ней.
«Скажи мама, чьи это могилы,
Почему слёзы льются с очей?»
И она поправляя халатик
И чёрный платок, как венец,
Сказала: «Здесь милый ваш братик
И братика милый отец».
Они вышли потом на дорогу,
Там их ждали Этгар и шофёр.
Впереди у них жизнь, слава Богу
А в их душах покой и простор.
17.01.2015