На коленях в церквушке,
Молилась старушка,
Неистово грудь свою,
Слёзно крестя:
«Господь, пусть услышат
Меня Твои ушки,
Осколком поранило сильно дитя.
Ему-то пошёл
Лишь десятый годочек,
Это мой милый
Единственный внук.
Свой край защищая,
Погиб мой сыночек,
Неужели меня
Ты оставишь одну?»
Сноха мне на горе
Досталась шальная,
Внучка родила
И пошла по рукам.
Жива ли и где она,
Кто её знает,
И год уж как нету,
Со мной старика.
Одна была радость,
Внучонок мой Яша,
И вот тебе Господи
Эта беда.
До дна допиваю
Я горькую чашу,
Как мне жить если долго
Продлятся года?
Одна я осталась
На всём белом свете,
Этот ирод Турчинов,
Сколь народу сгубил.
Ты дай вместо внука,
Мне смертушку встретить,
Ну что тебе стоит,
Господь, подсоби.
А эта холера,
Ведь пастор он божий,
И заповедь знает Твою
«Не убей»
Не лицо у него,
Уголовная рожа,
Сколь он крови и слёз
Пролил в каждой судьбе.»
Утром люди к старушке
Пришли из больницы,
От неё виновато
Отводили глаза,
И заплаканы были
Их добрые лица,
И из глаз у старушки
Покатилась слеза.
Она поняла что случилось,
Без слова,
И земля у неё
Уходила с под ног:
«Неужели моё
Не услышал Ты слово,
Почему же Ты Господи,
Мне не помог?»
Голова затряслась,
У старушки седая,
К санитарке пришедшей,
Склонилась на грудь.
И она прошептала:
«Всех иродов стая,
По всей Украине
Ты проклята будь»!
С похорон возвратилась
Старушка в квартиру,
Умылась и в чистое
Влезла бельё.
У неё уже не было
Дел в этом мире,
Всё что будет потом,
Не касалось её.
Она лишь сказала:
«Мне сил бы немного,
Я б давила всю нечисть,
Безбожно, как тлю».
Пять минут посидела,
Как перед дорогой,
И на шею накинула
Молча петлю.
А ещё через час,
Мощным грозным снарядом,
Разнесло просто в клочья,
Старушечий дом.
И свидетелей смерти той
Не было рядом,
И никто никогда,
Не узнает о том.
А снаряды дробили
И стены и крыши,
И много в церквях
Там молилось старух.
Только Бог этих воплей,
Абсолютно не слышал,
Толь Он умер давно,
Толи слеп он и глух.
24.10.2015