ВИНО (повесть)

В средней России,
Есть город Калуга,
Он, как и сотни других
Городов.
В городе жили
Закадычных три друга,
И подруга — ребят тех
Любовь.

Володя Дубровин,
Игнатий Скворцов,
Николка Чухрай
И Вирш Ольга.
Весь город знал эту
Четвёрку жильцов,
Неразлучны те были
Поскольку.

Ещё в первом классе
Сдружились они,
По какому не знаю
Наитью,
Ватагой своей
Проводили все дни,
Как одною прошитые
Нитью.

Володя Дубровин —
Смуглявый крепыш
Под сажень широкие
Плечи.
Пред ним все замирали,
Как пред кошкою мышь,
Он владел сногсшибательно
Речью.

Умел подражать
Разным он голосам,
И мозги мог любому
Запудрить.
Буд-то смоль пролилась,
По его волосам,
И до плеч были чёрные
Кудри.

На голову выше
Своих был друзей,
И хоть был добротою
Известен,
Но тех, кто пытался
С друзьями борзеть,
Он безжалостно ставил
На место.

К несчастью он рос.
Без родного отца,
Но мама была
И был отчим.
Грусть не сходила
У Володи с лица,
Хотя отчим любил его
Очень.

Игнат был напротив
Блондин и пижон,
Но душа у него нараспашку.
Он жадностью не был
Ещё поражён,
Не в пример
Дорогому папашке.

Отец у него
Был начальник большой,
И заведовал универмагом.
Он был очень скуп,
И с суровой душой,
Как лист
Самой чёрной бумаги.

Игнат не был испорчен,
Вниманьем отца,
Но друзьям своим
Был очень предан.
Не сходила улыбка,
Шальная с лица,
И всегда был готов он
К победам.

Рубашку последнюю
Мог он отдать,
Был бесхитростным он
И был честным.
По природе своей
Он похож был на мать
А она была дамой
Прелестной.

Ещё у Игната
Была и сестра,
На пять лет лишь только
Моложе.
Все мальчишки смотрели
Ей в след со двора,
Но боялись Игната
Похоже.

Бог её наградил
Не земной красотой,
И к тому же,
Умна она к стати.
Брат перед ней,
Был самой простотой,
И души та не чаяла
В брате.

При крещении
Анной её нарекли,
Так её все повсюду
И звали.
Родители очень
Её берегли,
И в обиду её
Не давали.

Николка Чухрай,
Худощав и сутул,
Хоть в очках в палец толстые
Стёкла,
Но душевную парень
Имел красоту,
И она не менялась,
Не блёкла.

И ещё он не плохо
К тому ж рисовал,
И друзьям своим
Делал портреты.
Но физически сильно от них
Отставал,
И его все жалели
За это.

У него из родителей
Только лишь мать,
И бабушка где-то в Подольске.
Все насмешки за шутки
Он мог принимать,
И ко всем относился
По свойски.

Мать бухгалтером где-то
Была в районо,
И была на мужчину похожа.
Но Николку блюла,
Как к посеву зерно,
Он её продолжение
Всё же.

И Оленька Вирш,
Всей четвёрки звено,
Всех скрепляла
Надёжно и прочно.
Ей хорошего много
Так было дано,
Что не виделось
То, что порочно.

Как женщина рано
Сложилась она,
И груди и стройные
Бёдра.
Ей внешность богини
С рожденья дана,
Всегда была свежей и бодрой.

Шлейф волос её падал
Как пряжа до пят.
Завитые красивые брови,
Сводили с ума
По всей школе ребят,
Но к ней прикоснуться
Не пробуй.

Всегда под надзором
Команды своей,
Они словно три
Мушкетёра,
Её до всех и всегда
Провожали дверей,
И на расправу с чужим
Были скоры.

Все были
Безумно в неё влюблены,
От первого класса пожалуй.
Это было видать да же
Со стороны,
Что у всех вызывало
Лишь жалость.

И выбор придётся
Делать Ольге самой
С кем по жизни шагать
Дальше в ногу.
А пока веселясь
Шли все вместе домой,
И все по единой
Дороге.

С первых дней у ребят
Завелась канитель,
Жребий тянули все
Трое,
Кто понесёт ей
Со школы портфель,
Что б в глазах у неё
Быть героем.

Все ей тайно вручали,
Письмо, за письмом,
Оказать ей старались
Услугу.
Хорошо, что девчёнка,
Была та с умом,
И ревновать не давала,
Друг друга.

Всегда только вместе
Хоть в парк хоть в кино.
Вместе в школу,
И вместе со школы,
И кличку всем вместе
Им дали ВИНО,
Компании этой весёлой.

По буквам их первым
Всех вместе имён
Это слово сложилось
Случайно.
И на протяжении
Школьных времён,
Никому уже не было
Тайной.

Володя Дубровин,
Игнатий Скворцов,
Николка Чухрай и Вирш
Оля.
Вот так и сложилось
Такое словцо,
По данной судьбою им
Воле.

Потом сами они
Уже про себя,
Говорили такое
Не редко.
Так жить будем все мы
Друг друга любя,
Что б вино было светлым
И крепким.

Как по ступеням,
Годы школьные в верх,
Поднимались от класса,
За классом.
У этой четвёрки,
Во всём был успех.
Жизнь полна оптимизма
И красок.

С Ольгой за партою,
В очередь все,
Сидели по целой неделе.
Она этим гордилась,
Расцветая в красе,
И всегда быть любимой
Хотела.

Учёба ребятам
Давалась легко,
Они в этом не знали
Проблемы.
И планку держали свою
Высоко,
Достойно их винной
Эмблемы.

2

Страна с нетерпеньем
Ждала перемен.
Шли уже девяностые
Годы.
И подняться тогда
Только мог супермен,
И их было немало в народе.

И ещё в эти годы
Распался Союз,
И жиды продавали Россию.
Не важно сколь стоил
Объект или груз,
За него лишь копейки
Просили.

Хапугам таким,
Как Гайдар и Чубайс,
Ходорковский, Немцов, Березовский,
Всегда выпадала
Козырная масть,
Президент Ельцин то же
Был свойский.

Он стоял за штурвалом
У России тогда,
Как пешку
Сменив Горбачёва,
И пошла по России
С сумою беда
Как из уст улетевшее
Слово.

Пятнадцать республик,
Как помёт поросят,
Отпали от мамкиных
Сисек.
И все меж собой,
Как враги голосят,
Буд-то кто-то их
Розгами высек.

Запылал в эти годы
Ещё и Кавказ,
Начиналась чеченская
Битва.
За своих сыновей,
Взмолились все враз,
Но никто их не слышал
Молитвы.

3

У друзей был по школе
Последний звонок,
Десять лет словно день
Пролетело.
И уже расставания
Близился срок,
Все девчёнки из класса
Ревели.

И Ольга сказала
Ребятам в слезах,
Обращаясь к чеченцам
С укором:
«Хоть их бы скорей
Успокоил Аллах,
Вам ребята
Ведь в армию скоро».

4

Стены школы в последний,
Покинули раз.
В карманах ребят
Аттестаты.
И уже военкомам
Был отдан приказ
Собирать молодёжь
Во солдаты.

Володе с Игнатом
Повестки пришли,
Николай под чистую
Был списан.
Когда в дальний край
Улетят журавли,
Останется ждать
Только писем.

Игната за деньги,
Мог отмазать отец,
Кто с деньгами,
Так делали часто.
Но против был сам
Повзрослевший юнец,
Он хотел попытать
Своё счастье.

Отъезд их
На пятое выпал число,
Октябрь с ветром рвал листья
С деревьев.
И их по дорогам
В сугробы мело,
Город то же пустел
И деревни.

На пункт призывной,
Вся стекалась толпа,
Где-то рвали меха
На гармошке.
Куда заведёт друзей
Службы тропа,
Ведь солдат не свободная,
Кошка.

И гулять так не может
Он сам по себе,
И когда он в погонах
В мундире,
Ничего за себя
Не решает в судьбе,
За него всё решат
Командиры.

5

И вот наступил
Пятый день октября,
Команды громко давали
Старшины.
И бабы рыдали,
Платки теребя,
И с тревогой курили
Мужчины.

Стояли в сторонке,
Володя, Игнат,
Николай и красавица
Оля.
И так всех ребят
Ей хотелось обнять,
Что сердце кольнуло вдруг
Болью.

Надежды она не дала
Никому,
В школе все были
Без предпочтенья.
Но девичьему сердцу,
Душе и уму,
Решить всё пришлось
За мгновенье.

За шею Володю
Она обняла,
И спросила прижавшись
Всей силой:
«Ты хотел бы что б я
Тебя дома ждала?,
Ты хотел бы,
Скажи мне мой милый?»

Володя опешил
И вдруг онемел,
Не мог с себя выдавить
Слова.
Хотя он с другими
Довольно был смел,
Но он всё же ответил
Сурово.

Хотя он и ждал
Осужденья ребят,
Себе те уставились
В ноги.
Он ей прошептал:
«Я люблю лишь тебя»
И в глаза заглянул ей
С тревогой.

Она ещё крепче
Его обняла,
Целуя, как женщина
В губы.
Она лишь сейчас,
В этот миг поняла,
Как она его хочет,
Как любит.

6

Через час двор на пукте
Уже был пустой.
Весь призыв увезли
На машинах,
А все провожавшие
Тихой толпой
Растворились
На улицах длинных.

Оля с Николкой
Засели в кафе,
Взяли кофе себе
И пирожных.
У Оли Володя
Лишь был в голове,
На душе у ней было
Тревожно.

Теперь ей дождаться
Лишь надо письма
И когда будет адрес
Известен.
То сразу напишет ему
И сама,
О любви и домашние
Вести.

С Николкой они
Поступили в медвуз.
В своём городе тут же
В Калуге.
Он остался один
Из всех дружеских уз,
Есть защита у ней
В этом друге.

За учёбой и время
Промчится быстрей,
И ни так одиноко
На людях.
Что их ждёт в судьбе
У раскрытых дверей?
И кто знает, что станет
Что будет?.

7

Ростов — на — Дону
Там военная часть,
Иль «учебка»
Сказать по простому,
Где службу проходят
Два друга сейчас,
В дали от родимого
Дома.

Подстрижены оба
Они наголо,
На них форма сидит
Мешковато,
Потому-то и в душах
Ни так весело,
Как теперь бы хотелось
Солдатам.

Вставать в семь часов,
Под команду «Подъём»
И дневальный орёт,
Как скаженный.
Койки рядом ребят,
И синхронно вдвоём,
Они с коек слетают
Мгновенно.

За сорок секунд
Надо быть всем в строю,
Все в казарме пыхтят
Чертыхаясь.
Дежурный с дневальным
Уж честь отдают,
В коридоре с комбата
Встречая.

Дежурный командует:
«Смирно! Равняйсь!
И доклад его чёток
И краток.
И подковки комбата
Вдоль строя звенят,
А в строю идеальный
Порядок.

В приветствии голос его,
Как набат:
«Я приветствую вас
В нашей школе»,
Здравья желаем,
Товарищь комбат»-
Рванулось как выдох
На волю.

И вот началась
Боевая муштра.
Хоть друзья не задохлики
Вроде,
Но так под команды,
До отбоя с утра.
Каждый день надо быть им
На взводе.

Лишь в десять давалась команда
«Отбой»,
Они падали в койки,
Как трупы.
Ни слова сказать
Не могли меж собой,
Были намертво спаяны
Зубы.

Потом через месяц
Присяга стране.
Этот день был волнительный
Самый.
Закалку пройдя
И в воде и в огне,
Они стали теперь
Мужиками.

Они повзрослели
Окрепли в плечах,
Уже форма была
По фигуре.
И военному делу
Охотно учась,
Дисциплину познали
В натуре.

За классность значки
На широкой груди,
Появились у них
За успехи.
Но трудный их путь
Ожидал впереди,
Сержантов России
Морпехов.

И чёрный берет,
Очень был им к лицу,
Тельник с синими был
Полосами.
Игнат послал фото
И сестре и отцу,
А Володя и Ольге
И маме.

8

А там на гражданке,
В Калуге родной,
Вестей все от них ждали
Родные.
И жили все только
Надеждой одной,
Что ребята вернутся
Живые.

Ольга письма писала,
Почти через день,
И сама получала их
Часто.
И Володя в берете своём
Набекрень,
Для неё долгожданным
Был счастьем.

В свободное время
С Николкой они,
Навещали места
Где все вместе,
Проводили свои
Беззаботные дни,
Четвёркой своею
Известной.

Пробыв в институте
Порой допоздна,
Возвращались
Усталые очень.
И Ольга тогда,
Оставаясь одна,
Не спала в своих мыслях
И ночью.

Тяжёлые думы
В её голове,
Часто ей не давали
Покоя.
И она начинала
Беспричинно реветь,
И не знала,
Что с нею такое.

Раздражительной
Стала по пустякам,
И срывала свой гнев
На Николке.
Она могла дать
Даже волю рукам,
Утешать её не было
Толку.

Но всё ж он как мог
Ей во всём угождал,
Взрывы гнева её
Понимая.
Он любви от неё
Никогда и не ждал.
Лишь по дружбе
Её обнимая.

Придти ей на помощь
Всегда был готов
И берёг
Ото всех притязаний.
И строить с другими,
Не давал ей мостов,
Все её разрушая
Свиданья.

Но женщина в ней
Пробудилась давно,
Ей мужская нужна была
Ласка,
И уже прокисать
Начинало ВИНО,
И на Ольгу
Смотрел он с опаской.

Пол года прошло
Как призвали ребят,
И Гуляет весна по Калуге.
О любви всюду птицы
Поют и трубят,
Где теперь
Два весёлых их друга?

9

Селекторный голос
Начштаба вещал,
Что б Сержанты Скворцов
И Дубровин.
Собрали всё нужное
К личным вещам,
К трём часам что бы
Были готовы.

Ребят отправляли
В Чечню на войну,
Теперь то же их
Не разлучили.
Они разыскав
На складах старшину,
На дорогу паёк
Получили.

У каждого был
Свой заплечный мешок,
И по описи всё,
Что в дорогу.
Сказав старшине:
«Ну прощай корешок»
Они в штаб дружно двинули
В ногу.

В двух крытых брезентом,
Военных зилах,
В каждом двадцать бойцов,
С капитаном,
Отправляли в чечню
Где Бог есть Аллах,
Что их ждёт всех?
И что с ними станет?

Но ведь без потерь
Не бывает война,
Там не отдых с девчёнкой
На пляже.
В руках их нуждается
Очень страна,
Они верные Родины
Стражи.

Хоть все пацаны,
Девятнадцати лет,
Лишь»Учебку.» прошедшие
Только.
И опыта битвы
У них ещё нет,
Но сражаться они
Будут стойко.

10

И там где был мир
Была то же стрельба.
Повылазили всюду
Бандиты.
За богатств передел,
И за власть шла борьба,
И чинов было много
Убитых.

Рвачи бизнес строили свой
На крови,
Всё кончалось порою
Расправой.
Бандиты желали
Горячей любви,
И их всех ублажали
Шалавы.

Стало много повсюду
Продажных девчат,
Буд-то честь потеряли
Все сразу.
Стали деньги за это
Они получать,
И ещё разносили
Заразу.

Откуда-то взялся
Неведомый спид,
Никому не известный
Доселе.
И нельзя было это
Никак истребить,
При чуме продолжалось
Веселье.

Зараза по городу
Быстро ползла,
Всюду всякие шли
Разговоры.
Старухи крестились:
«Всё это от зла,
Антихрист вот явится
Скоро».

Страна же нищала
У всех на глазах.
В магазинах пустуют
Все полки.
А бандиты расправой
Друг другу грозят,
И лютуют повсюду,
Как волки.

Зверели с народом
И сами менты,
И тех были не лучше
Бандитов.
К ним в лапы попасть,
Означало кранты,
И всегда у них всё,
Шито — Крыто.

11

Подполковнику в Грозном
Был сделан доклад,
О прибытии группы
С Ростова.
Он им передал
Добрых снов пожелать,
И к шести быть всем к службе
Готовым.

Спали все на полу,
Это школьный был класс,
А постели одни лишь
Матрацы,
Вся прибывших группа.
В момент улеглась,
Завтра может
Придётся и драться.

И в шесть уже группа
Была вся в строю,
Капитан проводил сам,
Поверку:
«Побывать может скоро
Придётся в бою,
И здесь вам не учебка,
Поверьте.

И желаю я вам
Всем остаться в живых,
Для меня вы ребята,
Как дети.
Готовы должны
Потому быть все вы,
Врага как положено
Встретить.

И знайте Чечня,
Тоже наша земля,
Это тоже,
Родная Россия,
А эти бандиты
Кровавая тля,
Этот весь геморрой
Замесили.»

Через двадцать минут,
К ним подъехал майор,
Капитан доложил всё,
Как надо.
И в зилу заревел,
Мощный грозный мотор,
Покидая пристанище
Ада.

«Сначала на завтрак,
Потом на разбор,
С командиром знакомство,
С бойцами» —
Сказал чуть закашлявшись
Сухо майор,
С лицом в целый палец
Рубцами.

Всем дали ребятам
По восемь бойцов,
Сам сержант
Командир отделенья,
Сержанты — Дубровин,
А так же Скворцов,
Получили своё
Назначенье.

12

В Калуге уже
Появились тузы.
И городом правили
Вскоре,
Шаромыги прошедшие
Тюрем низы.
Самым грозным был
Жора Цикорий.

Кличку он получил
За цвет синих глаз,
Но глаза эти
Лучше не видеть.
С детских лет он не мог,
Что бы за день хоть раз,
Никого, и нигде
Не обидеть.

В четырнадцать лет,
Покатил первый срок,
И потом лишь сплошные
Отсидки.
Ещё он был карточный шулер
Игрок,
И в армейской ходил,
Плащ накидке.

Любил он к тому же
Красивых девчат,
И нельзя ему было перечить.
Стоит только красотку
Ему повстречать,
Её надо ему
Обеспечить.

Однажды проездом
По личным делам,
Он на площади мединститута,
Увидел, как стройная
Девушка шла,
Он её тормознул на минуту:

«Красавица здравствуй,
А ну подойди»,
А он не терпел возражений.
И стал у неё,
Как стена на пути,
Словно чёрт с табакерки
В мгновенье.

«И как нас зовут», —
Продолжал он хрипя,
«Ты наверное учишься
В школе»?
«А что я похожа ещё
На дитя?»
И добавила с вызовом:
«Оля»

«Не разрешишь ли
Мне тебя подвести,
А в пути познакомимся
Ближе?»
Ольга зная, что он
Не уступит пути,
Сказала: «Препятствий
Не вижу».

Она уже знала,
Что это за фрукт,
Уголовного авторитета.
И не против того
Что б был такой друг,
Ведь ей льстило внимание
Это.

13

В Чечне, как в аду
Продолжалась война,
И солдатики гибли,
Как мухи.
И твердили повсюду:
«Это наша страна» —
Бородатые грозные
Духи.

Давно позади,
Был уже первый бой,
И в лицо посмотревшие
Смерти,
Друзья не общались
Почти меж собой,
Находясь в боевой
Круговерти.

О зверствах чеченцев
Всё знали они,
Что творили те их
Неизменно.
Но свои ощущая
Последние дни.
Теперь они стали брать
Пленных.

Не резали больше,
Как раньше голов,
А в том и была
Закавыка,
Что нужен бандитам
Был крупный улов,
Ведь можно за пленных
Взять выкуп.

Видать у чеченцев
Иссякла казна,
А без долларов им
Туговато,
Без них не продолжится
Долго война,
Быстро их одолеют
Солдаты.

И вот при зачистке
Бандитов в селе,
Шли друзей отделения
Рядом,
И в полном составе
И в полном числе,
Их накрыло фугасным
Снарядом.

Бойцов разметало,
На мяса куски.
Метров где-то на десять
Воронка.
А Володя с Игнатом,
С подлой руки,
Вдруг живыми остались
В сторонке.

Володя контужен
Был только слегка,
А Игнат оглушён
И изранен.
На сухожильях
Повисла рука,
Он уже сам конечно не встанет.

Стояла безлунная
Тёмная ночь,
И не звука вокруг
И ни речи,
Стараясь в себе
Как-то боль превозмочь,
Он взвалил себе друга
На плечи.

Прошёл он наверное
Метров с пол ста,
Вдруг услышал:
«Вон русский солдаты»
И тут же в мгновение
Из-за куста,
Встали двое пред ним
Бородатых:

«Пошли с нами
Быстрее русский собак,
А то я голова буду
Резать.
Такие два жирный,
Хороший байбак,
Теперь нам будет очень
Полезный».

14

А в Ольге проснулся
Дремавший порок,
И к вниманью привыкшая
С детства,
Забыла она
Ожидания срок,
Ей хотелось в любви
Обогреться.

Одетая Жорой
В Бирюльки и шёлк,
Она стала заметней
И краше.
Что Жора искал в ней,
То он и нашёл,
Ту любви не испитую
Чашу.

А Оля его называла
Георг,
И жеманно так было
И цепко,
А он испытал,
Полный кайф и восторг,
От того,
Что была она целкой.

Она появлялась теперь
Всюду с ним,
Институт же был ею
Заброшен.
Над Жорой казалось ей
Светится нимб,
Для неё он был самый
Хороший.

Такая у Жоры
Была не одна,
Если б мог он,
То трахнул весь город.
Об этом конечно же
Знала она,
Но и всё же была очень
Гордой.

Она не пыталась понять,
Что потом,
Дальше в жизни её
Ожидает.
Сейчас у неё,
Есть красивый свой дом,
Она счастлива и
Не страдает.

А в теле дремавший
Врождённый разврат,
Так рванул, словно Джин
Из сосуда.
Чему Жора был
Просто дьявольски рад,
Он любил извержения
Блуда.

Со всех собирал
Жора в городе дань.
С магазинов и с рынков
И всё же,
Ещё оставались места,
Где он длань,
Пока сам свою сунуть
Не может.

15

Пленённых ребят
Затолкали в подвал.
И там дали им хлеба
И воду.
И доктора сразу
Хозяин позвал,
Но лишённого тоже
Свободы.

Это был молодой,
Седой лейтенант,
Военврач полковой
Из Рязани.
Ему Богом дан был
Врачебный талант,
И он начал осматривать
Раны.

Охранник за ними смотрел
Словно зверь,
Как на жертву попавшую
В лапы:
«На этот собак,
Что ты скажешь теперь,
Хорошо что б
Живая была бы.

Мой хозяина деньги
Очень нужны,
А у русский всегда
Деньги мала
И мы тоже бедный
От этот войны,
С этим кафирам
Все стала»

Так русскую долго
Коверкал он речь,
Каждый раз обращаясь
К Аллаху.
Не хозяину б если
Тех пленных беречь,
Он их сразу б отправил
На плаху.

Обработав все раны,
Которые смог,
И руку вложивши
В лангеты,
Сказал он: «Простите,
Но я ведь не Бог,
И должных условий
Здесь нету.

Надейтесь на случай
И волю судьбы,
Ведь всякое в жизни
Бывает.
Кто-то уходит
Без всякой борьбы,
А кто-то в борьбе
Выживает»

16

Недвижимость в городе
Шла с молотка,
И бардак получил
Продолженье.
И власти продажной
Скупала рука,
Все советские
Учрежденья.

Мать Николки
C конторы свозила домой,
Документы, печати
И бланки.
За всё отвечать ей
Придётся самой.
Пока бой пауков
Идёт в банке.

Как главный бухгалтер
Она в районо,
На ней вся ответственность
В этом.
Документы, ей было
Начальством дано,
Пока дома держать
Под секретом.

Два сейфа огромных
В квартиру внесли,
Затем следом и сумки
С узлами.
Рабочие с ней
Попрощавшись ушли,
Оставив её в этом
Хламе.

Ну скоро Николка
Вернётся домой,
Его помощь теперь
Будет к стати.
Иначе неделю
Придётся самой,
На порядок ей этот потратить.

Дорогих было много
Всяких бумаг,
Разных бланков печатей
И штампов.
Одной тут недолго
Свихнуться с ума,
Она ближе подвинула
Лампу.

Странное было,
Что-то в этой стране,
Рвались узы,
Порядки и связи.
Как кто-то остался
Стоять в стороне,
Так же кто-то из грязи
Влез в князи.

17

Игнат до утра
Был совсем уже плох.
Если б доктор ни этот
Кто знает.
К тому же Игнат,
Абсолютно оглох,
Даже друга он
Не понимает.

Володе он подал
Знак правой рукой,
Слава Богу,
Она уцелела.
Что б он дал карандаш
И листочек какой,
Сказать ему что-то
Хотелось.

И он написал:
«Я уже не жилец,
А ты можешь спастись
Если только,
Деньги на выкуп
Пришлёт мой отец,
И не важно затребуют
Сколько.

Звони моим голосом,
Буд-то я жив,
И потом выбирайся
Отсюда.
Там дома,
Как можешь моих подержи,
Я уже не надеюсь
На чудо.»

Утром хозяин сам
Спустился в подвал,
И он зло посмотрел
На Игната.
Потом на чеченском,
Охрану позвал,
«Шансов с ним — говорит
Маловато.

Бросьте ночью его
Где-нибудь за аул
Пусть он там подыхает
Собака.
Потом он по-русски
Такое загнул,
Что здесь в пору завыть
И заплакать.

Все вместе мы жили
В единой стране,
И одним мы считались
Народом,
А теперь меж собой,
Как враги на войне,
Убиваем,
Лишаем свободы.

18

В стране раздербанили
Всё, что могли,
А бандитам нужны были
Деньги.
И поблизости скоро,
Потом и в дали,
Объезжали они
Деревеньки.

Торговаля шла лесом
Прудами, землёй,
У всего находился
Хозяин.
И люди совсем
Потеряли покой.
Убивал снова Авеля
Каин.

Так рыскал и Жора Цикорий
Вокруг,
И однажды спросил он
У Оли:
«А чем занимается
Бывший твой друг,
Этот хилый очкарик твой
Школьный?

Он словно крот
В своих толстых очках,
А бухгалтером мама
Была-то,
Много ценных бумаг
Говорят на руках,
Прозондировать надо бы
Хату.

Это я поручаю
Подруга тебе,
Ребят то же возьми
Если надо.
Пора начинать
Менять что-то в судьбе,
Что бы было достойно
Награды.

А то засиделась ты тут
У меня,
И жирком зарастаешь
Телесно.
И прежнего нету
В тебе уж огня,
А я таких не люблю
Как известно.»

И он ущипнул её
Больно за грудь,
И впился как клещ
В её губы.
«Всю информацию
Мне раздобудь —
Он добавил затем,
Уже грубо.

19

В горах холодало,
Шли ливнем дожди.
И зима обещалась быть
Снежной.
С телегой, девица,
С ослом впереди,
Там в лесу собирала
Валежник.

Она пела песню
О светлой любви,
Ей на вид было лет лишь
Шестнадцать.
Мужчину увидев
В бинтах и в крови,
Тут же зубы её
Стали клацать.

И первым что ей
Приходило на ум,
Уносить бросив всё
Свои ноги.
В двух, трёх километрах отсюда
Аул,
Если прямо бежать
По дороге.

Она пригляделась,
Мужчина был жив,
И решенье у ней
Враз созрело.
Его на телегу
С трудом положив,
В Аул девушка тронулась
Смело.

У берега речки,
У края села,
И вдали от всех сельских
Построек,
Там девушка с бабушкой
Эта жила,
И тут парня она-то
И скроет.

А бабушку девушки
В этом селе
Люди все называли колдуньей.
Находку они
Уложили в тепле,
И ещё печку
Жарче раздули.

Из односельчан
В дом никто не входил.
И ему будет здесь
Безопасно.
И если Аллах этим
Нас наградил,
Значит это не будет
Напрасно.

20

В полку говорили,
Ребятам хана.
Не впервой, гибли сотнями
Парни.
И как говорится,
Всё спишет война.
Как огнём подпалённый
Кустарник.

Из военкомата
Пришёл человек,
К Володе домой
И к Игнату.
И не поднимая,
От смущения век,
Сообщил о кончине их
Дату.

Родители их
Море вылили слёз,
Им казалось,
Что это всё снится.
Отчим Володи,
С ифарктом отвёз
Жену в городскую
Больницу.

Игната отец,
Хоть и крут был и смел,
Он был крупным уже
Бизнесменом,
Жене с дочкой в глаза
Смотреть всё не смел,
Стал он старым и дряхлым
Мгновенно:

«Ну как же то так», —
Всё искал он ответ,
«Ни покойника нету,
Ни сына.
Его откупить же
Пытался я ведь,
Ну в кого только эта
Детина»

Но больше всех
Аннушка слёз пролила,
Так как плакать пришлось
За обоих,
Володю она,
Как и брата ждала,
Ведь он был её светлой
Мечтою.

Володя давно,
Очень нравился ей,
Но она была так
Юновата,
Что он не хотел
Даже думать о ней,
Что так ждать она будет
Солдата.

21

У Ольги в уме
Был набросан весь план,
И она повстречавшись
С Николой,
Так крепко и нежно
Его обняла,
Как старинного друга
Со школы.

Подвоха от Оли,
Николка не ждал,
И уверен в её
Он был дружбе.
И ей без утайки,
Он всё проболтал,
Всё, что нужно
И всё, что не нужно.

Ольга спросила:
«Ты быть хочешь со мной,
Я имею в виду
Быть в постели.
Володя погиб,
Что мне делать одной,
Не страдать же всю жизнь
В самом деле.

У меня ты остался
Единственный друг.
На душе так печально
И горько.
Теперь ты один
Мой спасительный круг,
Из всех тех с кем дружили мы
Столько.»

Николка опешил:
«Ты это всерьёз?»
И тут Ольга на шее повисла.
И с глаз покатились,
Росиночки слёз:
«Без тебя в моей жизни
Нет смысла».

И адрес она ему
Свой назвала,
Где она проживала
В то время.
Что ж, подлые так
И творятся дела,
У людей не достойных
Эдема.

22

В подвал заглянул
Бородатый слуга:
«Поднымайся, ты хозяина
Нужен».
Он был даже нежен,
В обличьи врага,
И к тому же
Он был безоружен.

Володю завёл он,
В просторнейший дом,
У стола усадивши
На стуле.
Они телефон ему дали
Потом,
И свой адрес почтовый
Аула.

Хозяин сказал:
«Ты звони свой родной,
Если деньги пришлёт,
Сколько скажем,
Ты невредимый
Поедешь домой,
А иначе не думай ты
Даже.

Пусть посылает,
Пятьсот тысяч всего,
Но ты сам знаешь,
Доллар конечно.
Жизнь сам теперь видишь
Какой дорогой,
О Аллах, пусть так будет
Не вечно.»

Володя взял трубку,
И с болью в груди,
Он стал голосом точным
Игната,
Всем слушавшим раны
В душе бередить,
И на жалость давил
Адресата.

На том конце провода
Вскрикнул отец,
Потом голос был нежный
И Анны.
Она причитала:
«Мой Бог, наконец,
Как нам дорог твой голос
Желанный».

Трубку бросив на стол
Он тут же припал,
Его мелкая дрожь
Колотила.
Он подло и мерзко,
Тем людям соврал,
И его вдруг покинули
Силы.

23

Игнат приоткрыл
Еле-еле глаза,
Что-то крикнуть пытаясь
От страха.
В ответ женский голос
Тут же сказал:
«Он славу воздвигнет
Аллаху»,

И тут же лицо
Наклонилось над ним,
Старушечье,
В добрых морщинах.
Ему показалось
Над ней стоит нимб:
«Ты очнулся,
Ну здравствуй мужчина!»

Она подала ему
В кружке настой,
Жиром козьим
Помазала губы:
«Ну теперь на поправку пойдёшь,
Молодой,
И Аллах тебя, вижу я,
Любит.

Ты как без сознанья
Уже сорок дней,
За тебя я всё время
Молилась,
Спасибо скажи,
Ещё внучке моей,
Пусть Аллаха над ней
Будет милость.

Она у постели твоей
День и ночь,
В лес ходила она
За дровами,
И тебя там нашла
И решила помочь,
Пусть Аллах будет вечно
Над вами.

Люди все на земле,
Посходили с ума,
Что им бедным
Всегда не хватает?
Слава Аллаху,
Пройдёт скоро зима,
И снег на дороге
Растает.

Ты будешь здоровый
Поедешь домой,
К своим мамке и к папке
Поедешь,
Только что будет делать
Внученька мой,
Ведь ты только о доме
И бредишь.

Твоя понимаю я добрый
Душа,
Есть такие не часто
В народе.
И внучка моя,
Как цветок хороша,
Пусть Аллах наш от вас
Не отходит».

24

На Оленьке был лишь
Домашний халат,
Когда к ней
Постучался Николка.
Ей осталось удачи
Себе пожелать,
А его ей не жалко,
Нисколько.

«А Коля, входи»
— Улыбнулась она,
Халат распахнувши
Случайно.
Ей хитрость была
От природы дана,
Открывать все завесы
Над тайной.

И он через толстые хоть
Всё ж очки,
Но заметил и белые
Груди,
И как клюквинки две
Розовели соски,
И стал предвкушать
Как всё будет.

Оля выпив за встречу с ним
Коньяка,
Повела его в душ,
Затем в спальню.
Поняв как она,
Завела дурака,
Вела себя с парнем
Нахально.

Под собой ощутив
Дикой страсти оплот,
Проявляя и ласку,
И нежность.
Рукой ухватила
Стоящую плоть,
Всю лаская рукою
Промежность.

Николка дрожал,
Как осиновый лист.
С голой женщиной
Был он впервые.
Он был целомудрен
И совестью чист,
Как цветы на лугу
Полевые.

У ней же в любви
Высший был пилотаж,
Она блядью была
Откровенной.
И тут же Николку
Забил вдруг экстаз,
Напрягая все мышцы
И вены.

А утром она
Стала с ним говорить,
Что находится в лапах
У Жоры.
И если он хочет
С ней всё повторить,
Он ей должен помочь
В этом споре.

«Жора пронюхал про сейфы
У вас», — лопотала с ним ласково
Оля:
И ему заглянуть туда надо,
Хоть раз,
Это всё безобидно
Тем более.

Ты дай мне от дома
И от сейфов ключи,
Может им там ничто
И не надо.
Только чур никому,
Ты об этом молчи,
И ты снова получишь
Награду.

А хочешь
Я замуж пойду за тебя?
Вот лишь
Расквитаюсь я с Жорой.
И будем с тобой
Мы друг друга любя,
Кататься как сыр в масле
Скоро.

25

Игнат с каждым днём
Становился сильней.
Под присмотром старушки
И внучки.
У них он провёл
Уже семьдесят дней,
И намного ему
Стало лучше.

Но загвоздка была
И большая лишь в том,
Что Игнат всё забыл,
Что с ним было.
Он не знал кто родители,
Где его дом,
И где его столько
Носило.

Но Зухра — это имя
Девчёнки в горах,
Была нежною с ним,
Терпеливой,
Говорила будет,
Как хочет Аллах,
С ним хотела она
Быть счастливой.

По нраву пришёлся
Ей этот блондин.
Для неё был он кем-то
Особым.
А вдруг он женат?
Или вдруг не один?
Что он сделает после
Хворобы?

Так мысли частенько
Терзали Зухру.
Ведь она в него просто
Влюбилась.
«Без него наверно
Я сразу умру» —
Она бабушке
Проговорилась.

Так же привязан
Был к ней и Игнат,
Она была стройной
Горянкой,
Он её попытался
Как-то обнять,
Но закончилось всё
Перебранкой.

Зухра была в гневе
Ещё красивей,
Метали молнии
Чёрные очи.
А над ними излёт
Был орлиных бровей,
Её косы
Черней самой ночи.

Но он понимал
Это всё не всерьёз,
Ведь восток
Это тонкое дело.
И она проливая,
Жемчуженки слёз,
Сама его страстно
Хотела.

А бабушка молча
Глядела на них,
Прикрывая улыбку
Руками:
«Да хороший джигит,
Будет славный жених,
Пусть Аллах всегда будет
Над Вами!»

26

В назначенный час,
С ключами в руках.
Вошёл в дом Николки
Мужчина.
Ольгу с Николкой
Колотил жуткий страх,
Внизу ожидавших
В машине.

Николкина мать
Дома быть не должна,
Ей подруг навестить всех
Хотелось.
Но, что-то замешкалась
В доме она,
Потому, что ключей
Не имелось.

Она взяла биту
И с ней стала ждать,
Настроившись ждать
Сколько надо.
И тот кто вошёл
Начал сразу шмонать,
О грозной не зная
Засаде.

И первая в сейфе
Лишь звякнула дверь,
И послышался шелест
Бумаги,
Она в руках с битой
Рванулась как зверь,
Своей удивляясь
Отваге.

У мужчины же шило
Блеснуло в руке,
И он сам уходя
От удара,
Вонзил нападавшему
В грудь налегке,
Всё шило до ручки,
Взапаре.

Тут же на лифте
Спустился он в низ,
И к машине направился
Чинно.
«В квартире твоей
Оказался сюрприз».
Сказал он — «Какой-то
Мужчина.

И мне защищаясь
Конечно пришлось,
Его шильцем кольнуть
Этим самым.
В машине же буйство
В момент началось:
«Что сделал ты гад
С моей мамой ?».

И пулей Николка
В квартиру влетел,
Уже мать была
Полуживая.
«Ах мамочка милая,
Я не хотел», —
Продолжал всё кричать он
Рыдая.

Изо рта у неё
Горлом хлынула кровь.
И глаза затуманясь
Погасли.
«Да будь она проклята
Эта любовь»,-
Захлебнулся в слезах он
И кашле.

А Ольга в то время
Была далеко,
Может быть в ней проснулась
Вдруг совесть.
И думать об этом
Было ей не легко,
С ног сбивала её
Эта новость.

А Жора Цикорий
Услышав рассказ,
Сказал:
«Наследили вы братцы,
Вам придётся вернуться
Туда ещё раз,
Там как следует
Нужно прибраться».

27

Получивши за пленника
Деньги сполна,
Сам хозяин отвёз его
К части.
И не смотря,
Что повсюду война
Но обманы случались
Не часто.

Друг друга пришлось бы
Хоть раз обмануть,
И нарушить им данное
Слово,
То пленных потом,
Ни за что не вернуть,
Будут головы сыпаться
Снова.

Володю потом
Допросил командир,
Он ему всё как было
Поведал.
«Завтра получите
Новый мундир,
И на Родину к мамке
С победой.

Для вас уже службе армейской
Конец,
Прощайте товарищ
Дубровин,
Деньги большие
Потратил отец,
Но и жизнь
Досталась вам кровью.»

И добавил он тихо:
«Дай тебе Бог»,
Что ещё мог сказать он
Солдату.
Но он и представить
В то время не мог,
Что деньги пришли
За Игната.

Володя же истину эту
Сокрыл,
Хотя он не виновен,
Но всё же,
Голос совести в сердце его
Говорил,
Что ему поступать так
Не гоже.

28

С напарником Ольга
Вернувшись назад,
Увидели сразу у дома,
Народу собрался там
Целый базар,
Происшествием страшным
Влекомый.

Когда мать навеки
Закрыла глаза,
Николка и сам
Как покойник,
Со взглядом застывшим,
Как зомби влезал,
В этой комнате на
Подоконник.

За то что об Ольге
Лелеял мечту,
И сам этим убил
Свою маму,
Открыв он окно,
Вдруг шагнул в пустоту,
Как падает брошеный
Камень.

Напарник сказал:
«Всё, мы едем назад,
Здесь и так всё и крыто
И шито.
Никто здесь ни сможет ничто
Доказать,
Надо только подбросить
Лишь шило.

Потом мы попозже
Пошлём пацанов,
Улику они и подбросят.
Им обоим желаю,
Прекраснейших снов.
А мы с тобой ноги
Уносим.»

Володя приехал
Как на голову снег,
И пошёл сразу
К отчиму, к маме.
Ему всё казалось,
Что это во сне,
И себя сам щипал он
Руками.

Волнения встречи
Остались в дали,
Где были и слёзы
И радость,
И отчим с Володей,
В дом Игната пошли,
Им всё объяснить это
Надо.

Дверь Анна открыла
Услышав звонок,
Мужской голос спросил:
«Анна кто там?
Неуж-то уже
Объявился сынок» —
И сам он к дверям
Уже топал.

Увидев Володю,
Опешил слегка,
И буд-то бы чувствуя
Что-то,
За сердце схватилась
Вся в перстнях рука,
И лицо всё покрылось
Вдруг потом:

«А сын мой Игнаша,
Игнаша то где?
Я денег послал
Сколько нужно.
Он буд-то бы глянул
Прям в очи беде,
«Где скажи ?» —
Захрипел он натужно.

Со слезами и криком
Долго шёл разговор,
Анна бледная только
Молчала.
Мать кричала:
«Ты жулик,
Подлый ты вор»,
И всё начиналось
Сначала.

От Игната записку
Вертели они,
То один, то другой
Пред глазами.
И проклинали
Всей дружбы их дни,
И вновь заливались
Слезами.

Закончилось тем,
Что те подали в суд,
И Володя был враз
Арестован.
И не долго вникая,
В проблемы всей суть,
Был ему дальний путь
Уготован.

В суде получил он
Три года тюрьмы,
Был отправлен в Иркутск
По этапу.
А там то и лето
Не лучше зимы,
А зимой отморозишь
Все лапы.

30

Жора Цикорий,
Как зверь лютовал,
Не давали проекты все
Пользы.
И он Ольгу не страстно
Уже целовал,
Но ставил в развратные
Позы.

Потом просто стал он её
Продавать,
Всем кто хочет
Лишь деньги бы были,
А за деньги она
Всем должна угождать,
Что б её ещё больше
Любили.

Она уже знала,
Володя в тюрьме,
И у самой тоже жизнь
Собачья.
И горькие мысли
Вертелись в уме,
Но теперь всё
Не переиначить.

Она стала долго
И часто болеть,
И тут Жора прогнал её
К чёрту.
А Оля молилась:
«Мне б скорей околеть,
Так устала от жизни я
Чёрной»

Гром грянул
Средь ясного белого дня,
В поликлинике врач
С грозным видом,
Тайны врачебной
Перед ней не храня,
Сказал ей, что больна она
Спидом.

Ей показалось,
Она сходит с ума.
Под ногами теряя
Основу:
«Во всём виновата
Я только сама» —
Повторяла всё снова
И снова.

Ей стало страшно
Могут враз и убить,
Ведь клиентов же было
Так много.
Она больше не может
Ни жить, ни любить,
Отвечать ей за всё
Надо строго.

Она написала Володе
Письмо,
Но, а адрес тюремный
Не знала.
Она отнесла его
К Анне домой,
Что б ему потом та
Переслала.

В письме том была
Вся прошедшая жизнь,
И добро,
И всё грехопаденье,
Она написала:
«Ты Володя держись,
В тебе всё моё
Искупленье».

З1

Тюрьма распахнула
Широкую дверь,
И за ним загремели
Засовы.
Он опять как в плену,
Судьбой загнанный зверь,
Надсмеялась судьба над ним
Снова.

С постелью конвойный
Толкнул его в дверь,
Обитальцы шумели в
Бараке:
«Ну ка ты Сиплый,
Подойди-ка проверь,
Хороша ли у юноши
Срака.

И место ему
У параши ты дай,
Посмотрим,
Какой он мошенник.
О жизни хорошей
Ты здесь не мечтай,
И готовь свою жопу
К сношенью.»

Дубровин у ног своих
Бросил постель.
Это был в их понятиях
Вызов.
И Сиплый ещё подойти
Не успел,
Как сбит был ударом он
Снизу.

Всем нападавшим
Начал руки ломать,
И с кровью плевали те
Зубы.
Кто-то вынул заточку:
«Ну твою мать,
Что ж ты, блядь,
Такой смелый и грубый»?

И тут же в момент
Залетел постовой,
От резиновой гибкой
Дубинки,
Володя с разбитою
В кровь головой,
Ему ткнулся под ноги,
В ботинки.

Очнулся уже
В изоляторе он,
Голова разрывалась
На части.
Как буд-то бы дурью
Он был опоён,
Начиналось тюремное
Счастье.

Но скоро все стали
Бояться его,
И за зря все старались,
Не трогать.
А после барак был отправлен
Другой,
Где народ не такой уж был
Строгий.

Бежали ручьём,
Все похожие дни,
На свободе жизнь тоже
Кипела.
Володе всё снились
Кошмарные сны,
Его друга кровавое
Тело.

32

Два года прошло,
Косяком журавлей,
И Игнат стал с Зухрой своей
Близок.
Её круглый живот
Он кутал теплей,
Все её исполняя
Капризы.

И вечером как-то
Они за столом,
Собрались семьёй своей
Скромной.
И решила старушка
Угостить их вином,
Стоявшим в бутыли
Огромной.

Попросила Игната,
Разлить всем вино,
Оно все мол смягчает
Проблемы.
Вдруг Игнат побледнел:
«Я Вспомнил, давно
Была в детстве
Такая эмблема.

Нас четверо было
Всего лишь тогда
Три парня,
И девушка Оля.
Куда занесли теперь
Всех их года,»-
Продолжил Игнат
С лёгкой болью.

Память стремительно
Бросилась в мозг,
Всё он вспомнил
До мелочи крайней,
И спокойным уже
Оставаться не мог,
Его жизнь не была больше
Тайной.

Он больше не мог
Пробыть здесь ни дня,
И Зухру торопил он
В дорогу:
«Ведь родные мои
Потеряли меня,
Умереть от тоски
Они могут».

У меня же там дома
Мать и отец,
И сестрёнка красавица
Тоже,
Я рад что домой
Я вернусь наконец.
Мы здесь оставаться
Не можем.

Война на кавказе
Уже шла к концу,
Ехать было теперь
Безопасно.
Улыбка так шла
Молодому лицу,
Всё понятно теперь
И всё ясно.

33

«Дубровин, на выход,
Вас девушка ждёт», —
Заглянул в дверь барака
Охранник.
Барак зашумел:
«О морпеху везёт»,
А Володя подумал:
«Да, странно».

В бараке смеялись
Ещё мужики,
А Володя спешил
За конвойным.
По Ольге с ума
Он сходил от тоски,
Себя её он считал
Не достойным.

Охранник открыл
Ему в комнату дверь,
И Володя увидел
Там Анну:
«Что ей здесь надо?»
От неё он теперь.
Слов ждал только грубых
И бранных.

Анна сказала:
«Здравствуй милый дружок,
Ты ведь ждал не меня,
Это верно?
Но мне возвратить
Тебе надо должок,
Мы с тобой поступили
Так скверно.

Вернулся Игнат,
Не один, а с женой,
Он сказал на тебе
Вины нету.
И ты если сможешь
Прости нас родной.
Тебе все передали
Приветы.

И ещё тебе вот
От Оли письмо.
Но её больше нету
На свете.
А ты теперь скоро
Вернёшься домой,
Там Игнат и Зухра
Тебя встретят.»

Володя с трудом
Раскупорил конверт,
Он как буд-то глотал
Эти строки.
Подошёл он к окошку
Поближе на свет,
Всё закрыв его телом
Широким.

А Анна сказала:
«Она умерла,
За неделю как раз
До отъезда.
Вот такие дружок мой
Творятся дела.
Говорят, что ей это
Возмездье».

Мой папа уже прокурору
Звонил,
Тебя здесь я дождусь,
По соседству.
Хочу быть с тобой
Теперь все мои дни,
Потому что люблю тебя
С детства».

З4

Страна приходила
Немного в себя.
От тех прежних больших
Потрясений.
И Анна с Володей
Друг друга любя,
Шли по листьям опавшим
Осенним.

У них заявления
Поданы в загс,
Через месяц намечена
Свадьба.
От счастья обоих
Лучатся глаза.
И отец подарил им
Усадьбу.

Ведь совесть жила в нём
Той давней вины.
И теперь он старался
Для зятя.
Он с радостью взял его
Сразу в сыны,
Заключая в мужские
Объятья.

С Володи судимость,
Была вся снята,
И он в милицию
Взят был на службу.
Гуляла по свету
Ещё сволота,
И бороться ещё
С нею нужно.

Игнату сыночка
Зухра родила,
Крепыш чёрноглазый,
Пять двести.
Повсюду хорошие
Были дела,
Ото всюду хорошие
Вести.

Игнат добровольно
Сам принял ислам,
И с Зухрою уехали
В Грозный.
Говорят, что у них там
Теперь он имам.
Уважаемый стал
И серьёзный.

Володя и Анна
Гуляя вдвоём,
По зелёному парку
У школы.
Вспоминали с улыбкой
О давнем былом,
Похождения их
И приколы.

И там повстречали
Троих пацанят,
И ещё была с ними
Девчёнка.
Они слышат как те
Друг, друга бранят,
И спорят все вместе
О чём-то.

Володя им крикнул:
«Привет малыши».
Те дружно ответили:
«Здрасьте».
Меж ними беседа
Пошла от души.,
И они пожелали им
Счастья.

Володя спросил
Имена за одно,
Продолжая с ватагой
Знакомство.
И у них оказалась
Эмблема ВИНО,
Как их прежней четвёрки
Потомство.

«Я Валера — сказал
Самый рослый из них,
«Он Илья, он Назар
И Олеся».
Володя смотрел
Буд-то это они,
Вернулись сюда
С поднебесья.

Володя сказал:
«В нашем детстве давно
Была тоже такая
Эмблема.
Первые буквы
Слагались в ВИНО,
И вы наше новое
Племя».

Валера спросил:
«Дядя, что за вино?
Я ход не пойму
Мысли вашей.
А Володя ответил:
«Какое дано,
Только пусть будет крепче,
Чем наше!»

05.02.2017