Горы раздора (повесть)

На Кавказе где-то
И в мединституте,
Встретились герои
Этих грешных дней.
Девушка — красотка
С теми, что — по сути,
Не разлить водою,
Крепких двух парней.

Назвалась девчонка
Им Анастасией,
Тоже поступала
В этот институт.
Много мест учиться
Есть по всей России,
А девчёнка всё же
Захотела тут.

Проживала с мамой,
Та в Санкт-Петербурге.
Было ей в ту пору лишь
Семнадцать лет.
И была шутницей,
Эта балагурка,
А в глазах прекрасных
Был небесный свет.

Далеко от дома
Не была ни разу,
Да и горы только,
Видела в кино.
Вот и захотелось
Жить ей на Кавказе
Где её пьянили горы,
Как вино.

Привезла с собою
Та и магнитолу,
Где поёт Высотский
В фильме «Вертикаль».
И была та песня
У неё застольной,
В ней покорна людям,
Гор высоких даль.

Здесь до гор высоких
Дивного Кавказа,
Если кто захочет,
Как рукой подать.
И сюда решила
Она ехать сразу,
Что бы гор красоты
Лично испытать.

Привезла с собою
Всё и снаряженье,
И ждала свободных
Теперь только дней.
Но друзья нарушили
Это восхожденье
И, как две собачки,
Бегали за ней.

А друзья те были
Витька и Валерка,
Друг они за друга
Дать могли ответ.
Но судить нельзя их
Двух одною меркой,
И голов волос был
Разный у них цвет.

Один чёрный в смоли,
Да и телом дюжий,
Другой голенастый,
Рыжий и худой.
Но друг другу каждый
Был настолько нужен,
Что разлить нельзя их
Было и водой.

Вместе те взрастали
Во дворе у дома.
И в одном был классе
Вечер выпускной.
Но им жизнь провинций,
Не была знакома,
За Москвой всё было
Словно за стеной.

Москвичи ребята!
Этим и гордились.
Но звала к себе их
Ширь родной страны.
Где в те годы Божья
Проливалась милость,
Не было раздоров,
Не было войны.

И ещё манили
Их к себе и горы,
И ещё хотели
Каждый стать врачом.
Их на Кавказ доставил
С Москвы поезд скорый,
И отказа там им
Не было ни в чём.

Ведь друзей все предки
Витьки и Валеры,
В поколеньях многих
Были все врачи.
И в детей конечно
Те имели веру,
Что в руках к успехам
Есть у них ключи.

Им двоим давалось
Всё легко и сразу.
Был и этот то же выполнен
Каприз.
Что б могли поближе жить
К горам Кавказа,
Хоть всем было ясно,
Горы это — риск.

С детских лет гордились
Те ребята дружбой,
Хоть друг другу громких
Не давали клятв.
Но всегда друг другу
Каждый был так нужен,
Буд-то врозь все зубы
У ребят болят.

Говорил взрослея
И Валерка рыжий:
— Я, Витёк, с тобою
Очень дружбе рад,
У меня на свете
Никого нет ближе
И уже давно ты
Мне не друг, а брат.

Витька то же другу
Верил, как родному,
Так роднит порою
Жизнь чужих людей.
Но покинуть стоит
Лишь порог им дома,
Пробудиться может
В ком-нибудь злодей.

В людях, как микробы,
Так же есть пороки
И они лишь только
Дремлют до поры.
Кто был очень добрым,
Может стать жестоким,
Для того довольно
Лишь одной искры.

Так живут все люди
И играют роли,
До поры покуда
Им приятна роль.
Но когда есть зависть,
Что страшнее боли,
То завистник скажет:
— «Голым был король».

Нравственную общность
Знают только люди,
Но у нас инстинкты
Все, как у зверей.
Все мы без морали
Словно звери будем,
Та лишь отделяет
Нас от дикарей.

И всегда казаться
Хочется нам лучше,
Но всегда проявит
В нас внутри порок.
Завистью наполнен
Если твой попутчик,
До беды не долог
Тогда будет срок.

Взять бы вот хотя бы
Моцарта с Сальери.
Самый однозначный
Кажется пример.
Музыканты были,
Люди, а не звери,
Но от яда всё же
Принял Моцарт смерть.

2

У друзей пока что,
Всё катилось гладко.
И пока им было
Нечего делить,
Жизнь им казалась
И радужной и сладкой,
А чужое горе в людях
Не болит.

Но людей по духу
Близких жизнь сводит,
Троицу и эту
Вместе жизнь свела.
Необычным делом
Тут не пахнет вроде,
Общие желанья,
Общие дела.

Нравилась ребятам
Бойкая девчонка,
Та была весёлой,
Шустрой, озорной,
Шутки средь студентов
Сыпала о чём-то,
И ей удавалось
Всех смешить одной.

Подошли потом к ним
Витька и Валерка
И ребята сразу
Вклинились в процесс.
И они, как черти
Те из табакерки,
Вызвали у многих
Полный интерес.

Нравилось им очень,
То, как Настя шутит,
С языка слетали
Шутки ручейком.
Рады тому были,
Что все в институте,
Чай попить решили
Вместе вечерком.

И когда сидели
С Настенькой за чаем,
За живот хватаясь
От её острот,
Поняли ребята —
В ней души не чают,
И не в силах были
Блажь перебороть.

Но друг другу только
Не могли признаться,
Что теперь девчонка
В их живёт сердцах.
Что друзьям придётся
Даже может драться,
Столько чувств вскипело
Сразу в молодцах.

Но и всё ж меж ними
Не было раздора
И троих ещё их
Сблизило одно,
Что они любили
Вместе эти горы,
И сюда решились
Ехать все давно.

Каждый в себе думал
Всё рассудит время,
По местам поставит,
Быть кому и с кем.
И в судьбы воткнувши
Ноги свои в стремя,
Понимали — дружба
Их на волоске.

Но они друг другу
Не открыли карты,
И меж них всё было
Тихо и тепло.
Как когда-то в школе
За учебной партой,
А в сердцах их ревность
Пробуждала зло.

Но они держались
Теперь только вместе
И об этой дружбе
Потекла молва:
— Женихов вот двое,
Но одна невеста,
Наносили раны
Эти им слова.

И ребятам этим,
Всё ж Анастасия,
Как-то вдруг открылась
Лишь единый раз:
— Я ведь неделима,
Как и вся Россия,
Как же мне-то милых
Не обидеть вас?

Друг от друга в тайне
Их она ласкала.
Но и честь как надо
Всё же берегла.
И к местам заветным
Их не подпускала,
От чего желанней
Им ещё была.

И ребятам было
От забав тех больно.
Знали же, что крутит
Девушка с двумя.
И любовный этот
Грустный треугольник,
Начал понемногу
Их сводить с ума.

3

В городе слоняться
Быстро надоело,
Да и время даром
Тратить так нельзя.
До занятий было
Две ещё недели
И в поход решили
Двинуться друзья.

И они купили
Всю экипировку,
Из брезента куртки
И три пары брюк.
Так же карабины,
Для узлов страховки,
Каждому ботинки
И из стали крюк.

И ещё купили
Рюкзака три тоже
И ещё палатку,
К ней каркас из труб.
И топорик острый,
Зачехлённый в коже,
Каждому конечно
Крепкий ледоруб.

В общем всё, что нужно,
Людям для похода,
Доехать до ущелья
Вызвали такси.
И под утро рано,
Даже до восхода,
Гор они просторы
Взялись колесить.

Шли они без плана,
Как и без маршрута,
Это был их пробный,
Первый их поход.
И они устали
Привыкшие к уюту,
И уже над ними
Горел во всю восход.

И друзья решили
Сделать передышку,
Да и завтрак нужен
То же как-никак.
Да ещё и Настя
Стукнулась лодыжкой
И она от боли
Сбросила рюкзак.

И ребята вместе,
Словно по команде,
Побросали тоже
Сходу рюкзаки.
И они присели
В зарослях лаванды,
Их очаровали
Горные цветки.

Витька лёг на спину
И глядел на небо,
Высоко кружился
Беркут иль орёл.
Настя доставала
Им консервы с хлебом,
А Валерка с банкой
К ручейку побрёл.

Витька из аптечки,
Бинт взял эластичный,
С Насти снял ботинок,
Обмотал ступню.
И она сказала:
— Вот, теперь отлично,
И я бинт до свадьбы
Этот сохраню.

Вместе рассмеялись,
Слышал и Валерка,
И спросил: — С кем свадьба,
Если не секрет?
И сказала Настя:
— Суть ты не коверкай,
Так лишь говорится,
И секрета нет.

А с кем свадьба будет
Мы ещё посмотрим,
Женихов ведь много,
Дело то моё.
Что б открыть консервы,
Витька нож взял острый
И с грустною улыбкой
Глянул на неё:

— Что же ты, Настюша,
Что-то больно грозно,
Ведь Валерка то же
Так спросил шутя.
— Вы меня простите,
За то я серьёзно —
Прокричала Настя:
— Я ведь не дитя.

И сама я знаю,
Всё решить мне надо,
Я уже устала,
Просто нету сил.
Буд-то предо мною
Как стена преграда,
А из вас бы кто-то,
Хоть бы раз спросил.

Как тебе, мол, с нами?
Всё ль с тобой в порядке?
Может боль какая
У меня в душе?
Я устала очень,
Играть с вами в прятки,
И хочу счастливой
Тоже быть уже.

Настя зарыдала.
И ребята сразу,
Бросились подругу
Нежно утешать:
— Ты прости нас Настя,
Здесь у гор Кавказа,
Может быть и правда
Надо всё решать.

Завтрак весь был скомкан
И собрав все вещи,
Был друзьями снова
Вверх продолжен путь.
Души всех как буд-то,
Захватили в клещи,
И от тяжкой боли,
Разрывалась грудь.

Каждый шёл и думал,
Что же будет с ними,
Дружба ведь — святое,
Как перешагнуть.
Как решенье Насти,
Тот иль тот воспримет,
Да и разве Настя
Сможет обмануть?

4

Прошли они под вечер
Километров десять.
И под скалой у речки
Встали на ночлег.
Рюкзаки казалось
Стали центнер весить,
А из них как буд-то
Сделали калек.

До утра остаться,
Здесь друзья решили,
Ставить здесь палатку,
Разводить костёр.
Но, а утром ближнюю
Покорить вершину,
Над которой беркут
Крылья распростёр.

И вершина эта
Выделялась грозно,
У неё магический,
Был суровый вид.
У подножья — роща,
Ёлки и берёзы,
Но на них боялись,
Птицы гнёзда вить.

В неприступных скалах,
Соколы Сапсаны,
Поселялись часто
В рощице вверху.
И они резвились
Всюду неустанно,
Свист от быстрых крыльев
Всюду на слуху.

Боевые птицы,
Все им уступают.
Могут в бой кидаться
Даже и с гусём.
Соколов быстрее
Редко кто летает,
Так же уступают
Птицы им во всём.

Потому и в роще
Этой было тихо,
И там было много
Веток для костра.
И себя сберечь что б
От какого лиха,
Свой ночлег готовить
Было им пора.

Анастасия с Витькой
Ставили палатку,
А Валерка в роще
Собирал дрова.
Было всё спокойно,
Было всё в порядке,
Только шла у Насти
Кругом голова.

И позвавши Витьку,
Бросив подготовку
И, казалось, больше
Да же не стыдясь,
Враз с себя рванула
Вязаную кофту
И вступила с Витькой
В половую связь.

Грудь он мял девичью
Нежными руками,
Напряглись литые
Клюквинки сосков,
Он их нежно трогал
Жаркими губами,
Буд-то бы он скинул
Тяжкий груз оков.

Длилось всё недолго,
Минут может двадцать,
Виктор с Настей сели
Тяжело дыша.
Должен был с дровами,
Друг их возвращаться,
Те, стыдясь, оделись
Перед ним спеша.

Показалась скоро
Друга их фигура,
Дров сухих вязанку
Нёс он на плечах.
Надо бы тут Насте,
Всё решить бы — дуре
И во всём признаться,
Сразу с горяча.

Но она молчала,
Словно не бывало
И Валерка взялся
Разводить костёр.
Но он всё ж заметил,
Сделали те мало
И в своих он думках
То же был хитёр.

Вечеряли молча,
Ели неохотно
И никто друг другу
Не смотрел в глаза.
Дух кружил меж ними
Тайный, поворотный.
Витька влез в палатку,
— Спать пора — сказал.

А Валерка с Настей,
Долго не ложились.
И сидели молча,
Рядом у костра.
Наконец Валерка
Тоже предложил ей:
— Может быть и правда,
Настенька, пора?

И они забрались
В тёплую палатку,
Где сопя устало
Виктор уже спал.
Да, война войною,
Сон по распорядку,
В этом есть основа
Мудрости столпа.

5

Ночь прошла спокойно,
И без приключений,
Встали, все умылись,
Развели костёр.
След исчез на лицах
Всяких огорчений,
Перед ними снова
Гор живых простор.

Завтракали дружно,
С аппетитом ели,
И смеялись много,
Меж собой шутя.
Буд-то бы все раньше,
Видеться не смели,
Встретились теперь вот,
Много лет спустя.

Но, окончив завтрак,
Настя стала стервой,
Вдаль она взглянула,
Словно бы во тьму,
И сказала жёстко:
— Кто взберётся первым,
Навсегда достанусь
Только я тому.

Все переглянулись,
Это было смело,
Значит в ночь в палатке,
Пока спали все,
То в Настиной головке,
Эта мысль зрела,
С уст теперь сорвалась
Им во всей красе.

— Если вы согласны,
То вперёд в дорогу,
А я здесь останусь
И вас буду ждать.
Берегите руки,
Головы и ноги,
Что б мне за обоих
Не пришлось страдать.

Вот и всё ребята,
Всё моё решенье,
Тот кто будет первым
Я останусь с тем.
Тот, кто проиграет,
Я прошу прощенья.
Пусть удача ждёт вас
Там на высоте.

Взяв экипировку,
Те рванули в гору.
Каждый знал, что счастье
Лишь в его ногах.
Они были рады
Решить в честном споре,
Не считать друг друга,
Что бы во врагах.

Уже с час наверно
Длилось восхожденье,
Настя наблюдала,
Как идут друзья.
Тяжело далось ей
Это вот решенье,
Но поступить иначе
Было ей нельзя.

Нравились ей оба,
Оба симпатяги,
Но немного Виктор
Имел больший вес.
Но признаться в этом
Не было отваги
И её был это
Тяжкий грех и крест.

Ясно понимая,
Как всем это больно,
Не могла иначе,
Настя поступить.
Чем держался дольше
Этот треугольник,
Тем он безвозвратней
Заходил в тупик.

6

Вроде бы в начале
Шли ребята ровно,
Но Валерка начал
Скоро отставать.
Настя понимала,
Это безусловно,
Что ее с победой
Витьке целовать.

Пред рывком последним,
Там перед вершиной,
Где скалу большую
Надо обогнуть,
Поравнялись снова,
Соперники мужчины
И они, как буд-то
Встали отдохнуть.

Что потом случилось,
За скалою с боку?
Было плохо видно,
Двух её парней.
Ей обидно стало,
Забыли про бинокль,
Он теперь бы очень
Пригодился ей.

Виктор специально,
Дожидался друга,
Перед ним тянулась
Пред скалою щель.
И пройти не просто,
Бровкой полукруга,
Рисковать не стоит,
Может вообще.

Вскоре и Валерка
Глянул в эту пропасть,
Витька же не стал бы,
Другом рисковать,
Даже если б счастье
Мог своё прохлопать
И свою красавицу,
Не поцеловать.

Он этим опасеньем,
Поделился с другом
И он ждал, что скажет,
Закадычный друг.
Но в глазах Валерки
Не было испуга,
Но он стал зловещим,
Как-то сразу вдруг.

Злость такую прежде,
Витька в нём не видел
И спросил шутливо:
— Что ты, дурачок?
Может быть я чем-то
Здесь тебя обидел?
Но в ответ он резкий
Получил толчок.

И не удержался,
В низ он падал камнем
И срывал он курткой
Целый град камней.
И сказал Валерка:
— Всё, прощай друг давний,
Больше ты не станешь
На дороге к ней.

К низу щель сужалась,
Выступы всё чаще,
Что едва лишь тело,
Помещалось в ней.
Потому и Виктор,
Вниз по ней летящий,
Задевал одеждой,
Выступы камней.

И ещё верёвка
Зацепилась тоже,
И тормозила тело,
Что летело в низ.
Поломал он рёбра,
Посрывал всю кожу
И на дне ущелья
На камнях завис.

Глубина была там,
Где-то метров тридцать,
Тело было жертвы
Сверху не видать.
И сказал Валерка:
— Дух не возвратиться,
Будем тебя с Настей
Часто вспоминать.

Постояв немного,
Он пошёл обратно,
Ум его, к подруге,
Помутила страсть.
И забыл, что Витьку
Называл он братом,
Но теперь любить он
Будет Настю всласть.

Через час уже он,
Был перед палаткой
И глядел с тревогой
В Настины глаза.
— Витьки больше нету,
Произошла накладка,
Падая Валерка
Только и сказал.

Он лежал и плакал,
Вздрагивали плечи,
Толь ему и правда
Друга было жаль?
Настя же стояла,
Потеряв дар речи,
Взор свой устремивши
На вершину в даль.

7

Дома сообщили
Сразу же в участок,
Принял сообщение
Грозный капитан
И приказ дал строгий,
Им не отлучаться,
Пока всё разведуют
И изучат там.

Тут же вертолётом
Вылетела группа,
В ней кроме спасателей
Был криминалист.
Но они вернулись,
Не нашедши трупа
И потом допрашивать
За ребят взялись.

Настя рассказала
О своём решеньи
И как те направились
Выполнять его,
Как она следила
За их восхожденьем,
Как их потеряла
За излукой гор.

Как ей было грустно,
Там и одиноко
И не мог Валерка,
Сделать Витьке зло.
Как было обидно,
Что не взяла бинокль,
Не могла увидеть,
Что произошло.

А Валерка тоже,
Всё свалил на Витьку:
— Я сказал там сразу,
Не пройдём мы здесь,
Но, а тот настырный,
И в нём сил в избытке,
Вот и защитил он
Перед нами честь.

Что я мог поделать,
Только падать вместе,
Да и с Настей, тоже,
Просто мы друзья.
И никогда её я
Не считал невестой,
Из-за женщин с другом
Ссориться нельзя.

Мы друзья с ним, с детства,
Мне он ближе брата,
Я и сам поверить
В это не могу.
И мне хуже смерти
Эта вот утрата
И к нему я в памяти
Буду век в долгу.

8

Восхожденье было
С юга на вершину,
С севера в долине
Горные луга
И одно селенье,
Где хода нет машинам,
Но куда вступила
Жителей нога.

Тот посёлок древний,
В нём всего три дома,
Три семьи там горцев,
Только старики.
Но посёлка слава
Людям всем знакома,
Знания тех горцев
Очень велики.

От посёлка в горы
Ход ведёт в пещеру,
Протяжённость
Где-то километра два.
И она граничит
Как раз с этой щелью,
Где зависла к низу
Витьки голова.

Называлось это,
Храмовой пещерой,
Здесь в конце пещеры
Был высокий свод.
И сюда ходили
Люди древней веры,
Здесь они молились
За их весь народ.

Эти люди были
Старцы из посёлка,
Вход другим заказан
В ту пещеру был
И была у входа
Там большая ёлка,
На неё цепляли
Ниточку судьбы.

И дары здесь клали,
Золото и камни.
Это были жертвы
От людей горам.
Всё, что доставалось
Честными руками,
Старцы всё сносили
В этот горный храм.

Люди оставляли,
С просьбами записки,
Старцы уносили
То же их с собой.
И по ним молились
За прихожих близких,
Тех, кто был обижен,
Жизнью и судьбой.

Говорят, что просьбы,
Эти исполнялись.
И не иссякаем
Был туда поток.
Люди возрождались,
Люди исцелялись,
Даже отменялся
И тюремный срок.

Старцы в той пещере
Изменяли судьбы,
И с людей счищали
Накипь всю грехов.
Становился добрым,
Кто был прежде грубым.
И говорил стихами,
Кто не знал стихов.

Много совершалось
Там чудес в пещере,
Было это место
Истинно святым.
Потому и Виктор,
Скованный там щелью,
Хоть он был разбитым,
Но за то живым.

В этот час в молитве
Восседали старцы
И раздался грохот
Сорванных камней.
Вновь душа земная
Обрела мытарство
И не знали старцы
Той души черней.

А той злобы жертва
Истекала кровью,
Старцы затащили
Это тело в храм.
— Этот парень, братья,
Поражён любовью,
К женщине любимой
И ещё к горам.

Кто с ним сделал это
Пострадает тоже,
Будет нечестивец
То же умирать,
Дальше не открыл мне,
Путь великий Боже,
Но да будет время
Камни собирать.

— Говорил премудрый,
Старец старший самый.
Было тому старцу
Девяносто лет.
— Но, да ладно братцы,
Есть ведь Бог над нами,
А нечистой силе
Не бывать здесь, нет.

Ты сходи Агатий,
Принеси носилки.
Надо будет парня
В келью перенесть.
И отвару дайте
В чёрной той бутылке,
Много крови вышло,
Обескровил весь.

Будет воля Бога,
Поживёт парнишка,
Ждут его великие,
Добрые дела.
Эту тоже вскройте,
Вот на лбу здесь шишку,
Рана не сквозная,
Кровь там затекла.

Я после молитвы,
Осмотрю сам хлопца,
Главное, что б спину,
Парень не сломал.
За него придётся,
Долго нам бороться,
Но по славе Божьей,
Хватит нам ума.

9

Настя и Валера,
После всех допросов,
Пили в общежитии
Крепкое вино.
И дымил Валерка
Горькой папиросой,
Был пред их глазами,
Витька, как в кино.

Из больших стаканов,
Они пили молча.
Их головы туманил
Сладкий винный хмель.
— Всё — сказала Настя,
— Больше нету мочи.
Как он не подумал?
Как же он посмел?

Знал же, что опасно,
И тебя не слушал,
Ты ж хотел, Валера,
Витьку удержать.
Жизнь свою угробил
И мою разрушил,
От судьбы, как видно,
Нам не убежать.

Настя зарыдала.
Поднялась и быстро
Встала за Валеркой,
За его спиной
И она спросила,
Громко словно выстрел,
Хочешь что б твоею
Стала я женой.

И Валерка дымом
Чуть не поперхнулся,
Стал он от волненья,
Что-то говорить.
И спросил невнятно,
Грустно усмехнулся:
— Это потому что,
Не с кем нас делить?

Я ведь знаю, Настя,
Ты его любила,
Предпочтенья больше
У тебя к нему.
Но всегда навеки,
Будешь моей милой
И хозяйкой будешь
У меня в дому.

Настя расстегнула
Пуговицы платья,
Обнажая груди,
Пряча глубже стыд.
И Валерка крепко,
Взял её в объятья,
— Как же всё ж прекрасна,-
Прошептал он — Ты!

И её он нежно
Положил на койку,
Скинул с себя брюки
И прижался к ней.
Результат к несчастью
Только был на двойку,
Настя ощутила
Разницу парней.

Витька был горячий
И вошёл он с ходу,
А Валерка слабый,
Слабый как телок.
Хорошо ведь было,
Поначалу вроде,
Но проникнуть в Настю,
Так он и не смог.

Настя с под Валерки,
Повернулась к стенке
И Валерка, пыжась,
Громко засопел.
И её раздвинул
Широко коленки,
Но припасть губами
К лону не успел.

Настя увернулась,
Словно мышь от танка,
Прикрывая всюду
К телу рубежи,
— Ты прости, мой милый,
Я не лесбиянка
И мужик мне нужен,
Слышишь ты — мужик!

— Ты прости, Настёна,
Я сегодня с пьянкой
И от всех раздумий
Просто никакой.
Не хотел такую
Сделать я подлянку,
Он, хоть не тяжёлый,
Не поднять рукой.

И Валерка снова,
Втиснул себя в брюки
И вином наполнил
До краёв стакан.
— Будет всё нормально.
Себя возьму я в руки,
Страха лишь отпустит,
Пусть меня капкан.

10

Витьку уложили
В комнате уютной
И его одежда
Вся была в крови.
И к нему сновали,
Старцы поминутно,
Отдавая Витьке
Часть своей любви.

Смазывали раны,
Правили суставы
И состав лечебный
Заливали в рот.
Всё равно им было,
Правый, он не правый,
Суд на небе Божий
Правду разберёт.

Пришёл главный старец,
Девяносто летний,
Имя старца было,
Иромиорей.
Слухи распускались
И слагались сплетни,
Что скопил тот старец
Миллиард рублей.

И, что деньги эти,
Служить будут людям.
Что для этой цели
Человека ждут.
Но и мы пока что,
В это верить будем,
Может быть и правда,
Языки не врут.

Денег было, правда,
Очень, очень много,
Сколько лет сносили,
Золото в тот храм.
Это были жертвы,
Все с любовью к Богу,
Через поклоненье,
Каменным горам.

К Иромиорею
Правнучка явилась,
Звали эту девушку
Эллимиорам.
И она когда-то
Тоже здесь родилась,
И во славу Бога,
Старцам и горам.

И была красивой,
Как заря восхода,
Синие, как небо,
Ясные глаза,
Говорили людям,
О любви к природе,
Тем, кто её рушит,
В них была гроза.

Но одно лишь было,
С девушкой несчастье,
Никогда не сможет
Та иметь детей.
Что б помочь ей в этом
Никто не мог ручаться,
Даже её прадед,
Иромиорей.

И осталась Элли
Там ходить за Витькой,
Но никто не ведал,
Как его зовут.
Документы были,
Вместе с кровью липкой
И о нём навряд ли
Что уже прочтут.

Сам же он не помнил,
Кто он и откуда,
Как туда, в расщелье
Угодить он мог.
Что остался жив он.
Это было чудом.
Бог его для дела,
Видно, приберёг.

Девушка старалась
Делать всё прилежно.
Нелегко давались
Первые шаги.
Но та была упорной,
Праведной и нежной,
И глаза девчонки
Не были строги.

Раны исцелялись,
Зарастала кожа,
На лице над бровью
Оставался шрам.
Девушка молилась:
— Слава тебе Боже,
Что даёшь ты силу
Каменным горам.

11

Рано утром трезвый
Постучал Валера.
И в халате Настя,
Отворила дверь.
Он в неё ворвался
Быстрою галерой,
Бросился он к Насте,
Словно дикий зверь.

Сгрёб её в охапку
И понёс к кровати,
Та и не успела
Сказать пару слов.
И Валерка тоже,
Время зря не тратил,
Припекла до горла
Сильная любовь.

Распахнув халатик,
Целовал ей груди,
Та с него сдирала
Ткань обвислых брюк.
— Мы с тобою Настя,
Вечно вместе будем,
Пусть простит за это,
Нас покойный друг.

Настя задышала,
Страстно и призывно
И уже Валерка
Был в ней глубоко
И минут пятнадцать
Он беспрерывно,
От проблем был жизни
Очень далеко.

Он себе казался
Облаком парящим,
То, что орошало
Влагою поля.
И забыл на время
Он о настоящем
И что ждёт счастливца
Грешная земля.

Но, увы все люди
В пике наважденья,
Как бы не старались
Страсть свою продлить,
Знают, что проходит
Это наслажденье
Стоит только семя
Всё своё излить.

И потом Валерка,
Прижимаясь к Насте,
Убеждал, что надо,
Ехать им в Москву,
Здесь, где друг погиб их,
Им не будет счастья,
Распускать здесь будут
Слухи и молву.

Можно очень просто
Перевод оформить,
А в Москве такой же
Точно институт.
А быть может в чём-то
Даст ещё и фору,
Так, что им не стоит
Оставаться тут.

Жить они там будут,
У Валерки дома,
Лишь пока не надо
Заводить детей.
И друзей там много
И полно знакомых,
Если будет трудно,
То помогут те.

Лишь одно смущало,
Предки друга Витьки,
Как-то будет надо
Всё им рассказать.
Привести, отдать им
Все его пожитки,
Что б им было легче,
Сына вспоминать.

— Посидим там с ними,
Вместе один вечер
И поплачем тоже,
С ними за одно.
Может быть и станет
Всем немного легче,
А другого, Настя,
Просто не дано.

Настя удивлялась,
Всем его расчётам,
Буд-то он задумал
Всё уже давно.
— И ходить в театр,
Будем по субботам,
А по воскресеньям
В парк или кино.

Продолжал Валерка
К Насте уговоры
И держал он козырь
Тайный в рукаве —
Будем на каникулах
Приезжать мы в горы,
— В то ущелье к Витьке,
Вертелось в голове.

Но сказал другое,
Что пришло лишь к слову,
Групп ведь много разных,
Ходят по горам.
И с такой поддержкой
И с такой основой,
Будет не опасно
Может быть и нам.

12

Становилось Витьке,
С каждым днём всё лучше.
Чем была довольна
Эллимиорам.
Вскоре стал и Витька
Ей во всём попутчик,
Собирали вместе
Травы по горам.

Не было отрадно,
Ей не с кем другими,
Так как с этим парнем,
Что остался жив.
Новое сыскала
Она парню имя.
Именем тем стала
Очень дорожить.

И теперь не Витька
Был он, а Гораций,
Раньше по фамилии
Витька был Чернов,
А теперь Расщелин
И хотя без нации,
Главное, что парень
Этот был здоров.

Новое же Витьке
Было всё по нраву.
Да и к Элле очень
Привязался он.
Научился тоже,
Он и кости править,
Да и в сердце принял
Божий он закон.

Витьке позволялось
В тех бывать пещерах
И он сам молился
За других людей,
И ему за это,
По великой вере,
Приходило в мыслях
Множество идей.

Стал он в людях видеть
Органы сквозь тело.
Стал он и в диагнозах
Много понимать.
И уже о Витьке
Слава полетела,
И больных он многих
Начал принимать.

Когда он разбился
Стоял август месяц,
А теперь повсюду
Вновь была весна.
Зеленели снова
Голые полесья,
Вся природа тоже
Встала ото сна.

Снег сошёл со склонов
И открылись тропы,
И уже к Горацию
Двинулся народ.
Никому и слова,
Не сказал он против,
О нём знали люди —
Никогда не врёт.

Видел натурально
Каждую болезнь,
Сам спасал он многих
И давал совет.
Что бы шёл к хирургу,
Для него полезней,
Тот, другой, иль третий
Такой-то человек.

Ставил он диагноз
И давал советы,
Как и что придётся
Срочно удалить.
И он стал известным
Во всём белом свете,
Знал всегда он точно,
Что и как болит.

13

Всё ж Анастасия
Поддалась Валерке,
Перевод оформив,
Двинулись в Москву.
Насте там казалось,
Как не в своей тарелке,
Но она сказала:
Всё переживу.

У Валеры дома
Их встретили достойно.
Выделили комнату,
Мебель и бельё.
Но на душе у Насти
Не было спокойно,
Совесть и предчувствия
Мучили её.

Им ведь предстояло
Посетить дом друга
И когда с Валеркой
Они к ним пришли,
В доме разыгралась
Грозовая вьюга,
Буд-то бы столкнулись
В море корабли.

Мать во всю рыдала,
Отец плакал тоже:
— Как же ты, Валерка,
Повторял всё он.
— Ты его оставил
Одного похоже,
Витька б не поставил
Жизнь свою на кон.

Я ведь сына знаю,
Да он парень смелый,
Но не безрассудный,
Что бы рисковать.
И как же это можно,
Не нашли что б тело,
Или им важнее
Отрапортовать?

И сидевший молча
Валерка стал пунцовым,
Настя понимала,
Давит его боль.
И она хотела,
Вставить своё слово,
— Хоть бы ты молчала,
Бог уже с тобой,

На неё прикрикнул
Плачущий мужчина,
— Всюду где есть бабы,
Только одно зло.
Что бы из-за девки,
Умирать причина,
Мне б и в ум такое
Даже не пришло.

Да, наш Витка влюбчив,
Но он ради друга,
Если будет надо,
Жизнь отдаст свою.
Как-то б разобрались
Со своей подругой,
Дело тут не чистое,
Голову даю.

— Я тебя Валерка,
Видеть не желаю,
Встала мать с дивана:
— Вон отсюда, вон!
А то поубиваю,
Я сегодня злая
И удержать не сможет
Не один закон.

Что он мёртв — не верю.
Мы его отыщем,
Подадим на розыск,
Даже в интерпол.
Пусть хоть сколько стоит,
Хоть какие тыщи.
Мать на всё способна,
Коль у сына боль.

Попрощавшись Настя
И Валерка вышли,
Настю, как от холода,
Начал бить озноб.
Всех её мучений
Это было выше,
— Всё — она сказала
— Всё, Валерка, стоп.

Хватит оправданий,
Хватит угрызений,
А то будет плохо
Нам и здесь в Москве.
Что теперь всю жизнь
Ползать на коленях,
Тут и так творится,
Что-то в голове.

Иногда такие,
Наступают боли,
Что готова в реку
Броситься с моста.
Может простудилась,
Иль мигрени что ли,
Или не по климату
Эти мне места.

И тошнит частенько,
Порой до бес сознанья,
Надо на беременность
Сходить сделать тест.
Я ведь выполняла
Все твои желанья,
Так, что о ребёнке,
Можешь ждать ты весть.

Как она сказала,
Так всё и случилось,
И была беременность,
Пять уже недель.
Или это горе,
Или это милость,
Но Валерка к Насте
Сразу охладел.

И склонял он Настю
Сразу же к аборту,
Мол, теперь не время,
Надо потерпеть.
И других он доводов
Ей собрал когорту,
Начинал с утра он
Эту песню петь.

Но Анастасия
Отказала резко,
Ни за что на свете
Не убьёт дитя.
И тогда Валерка
Девушке в отместку,
Относиться начал
Ко всему шутя.

Он не строил планов
И после учёбы,
Пропадал с друзьями
Он по кабакам.
И смотрел на Настю
С затаённой злобой,
И валял повсюду,
Только дурака.

А животик Насти
Круглым стал арбузом,
С ней давно Валерка
Не делил кровать,
А тому ребёнку,
Что у Насти в пузе,
Было на их распри
Просто наплевать.

К себе относилась
Настя очень строго
И в утробе плод свой
Нежно берегла.
Всё случилось быстро,
Всё случилось к сроку,
Крепкого мальчишку
Настя родила.

Ростом был с пол метра,
Весил он три двести.
Волоса густые,
Чёрные, как смоль.
Голова и руки,
Ноги — всё на месте,
Но он у Валерки
Вызвал в сердце боль.

Почему не светлый?
Почему не рыжий?
Но хотя с расчётом
Совпадал весь срок.
Мать его ругала:
— Ты кобель бесстыжий,
Но скажи какой ей
От обмана прок?

Сам же знаешь точно,
Ты это зараза,
Обрюхатил девку,
А теперь в кусты.
Ты с неё, бедняжки,
День и ночь не слазил,
Ты дурак Валерка,
Вот теперь кто ты!

Дед конечно с бабкой,
Были очень рады,
И внучонка вместе
Не спускали с рук.
Но, а Насте дальше,
Ведь учиться надо
И опять семейный,
Их сомкнулся круг.

Вроде и Валерка
К Насте стал добрее,
Обнимал порою
И дарил цветы.
Ведь дитя такое,
Хоть кого согреет,
Хоть о нём и в планах
Не было мечты.

14

А в горах Гораций,
Начал стройку века,
Дал ему задание
Иромиорей.
Строить здесь лечебницу,
Что б для человека
Не было закрытых
При нужде дверей.

Первым делом взялись,
Проложить дорогу,
Что б могли к ним ехать
Все со всех сторон,
Так было угодно
И горам, и Богу,
Будет пусть во славе
Его вечный трон.

Будет при больнице
Там ещё и школа,
Ремеслу способных
Будут обучать.
Что б специалистов
Стало много скоро,
Что б обременённых
Всех здесь привечать.

На совете старцы
Дали все согласье,
Вот и пригодилось
Золото людей.
Там была охрана,
Что б однажды часом,
Не проник в святыню
Ни один злодей.

Потому, что вскоре
Стали на Кавказе,
Вылазки бандиты
Тайно совершать.
И по всем ущельям,
Страх протопал сразу,
Что бы мирным людям
В жизни помешать.

И Гораций строил
Крепкую обитель,
Медицинский центр,
Должен быть в горах,
Где кроме лечения
Мог он защитить их,
В сердца, что б пациентов
Не закрался страх.

Лишь тогда лечение,
Может быть возможным,
Если тот, кто болен,
Совестью сам чист,
Если не запачкан,
Грязной, гнусной ложью,
Что б в момент леченья,
Чистый был, как лист.

Что б он был спокоен,
Умиротворённо.
Никакой, что б в сердце,
Не селился страх.
Так хотел Гораций,
Всех обременённых,
Очищать от скверны,
Здесь, в святых горах.

И сюда всё больше,
Люди шли потоком,
Каялись в Святыне
За грехи свои.
И для них Гораций,
Был живым пророком,
Символом надежды,
Здоровья и любви.

И однажды как-то
К ним пришла беглянка,
На руках у девушки,
Крошечная дочь.
Мне уж бесполезно,
На ребёнка гляньте,
Может быть ему вы
Сможете помочь.

Девушка сбежала
От подонка мужа,
Тело всё бедняжки
Было в синяках.
Осмотрев беглянку,
Пришли старцы в ужас
И вскоре та скончалась
На святых руках.

А её ребёнка
Они отдали Элли
И она все силы
Приложила к ней.
Потому, что знали,
Та на самом деле,
Никогда не сможет
Заиметь детей.

Было той девчонке,
Чуть побольше года,
Чудный был ребёнок,
Как сама Весна.
Продолженьем будет,
Моего пусть рода,
Так тогда решила
С радостью она.

И Гораций с Элли
Часто вечерами,
Нянчили совместно
Милое дитя.
— А если бы Гораций,
Мы были б папой с мамой?
Спросила вдруг вскользь Элли,
Вроде бы шутя.

— Я сам об этом думал,
Но не мог признаться,
Я давно, как школьник,
По уши влюблён.
Всё вот торопился
Со стройкой развязаться,
Вставши на колени
Ей признался он.

Эли положила
Девочку в кроватку,
И к нему прижалась,
В чувствах вся дрожа.
— Ты мой самый милый,
Ты мой самый сладкий
И моя с твоею
Навсегда душа.

Шли они целуясь,
Вместе с ней к постели,
Всё с себя срывая
Прямо на ковёр.
И сомкнувшись вместе,
Души их запели,
Их благословили
Камни вечных гор.

И когда сомкнулись
Обе плоти вместе,
Что-то у Горация
Вспыхнуло в мозгу,
Что такое было,
У него с невестой,
— Почему я вспомнить
Это не могу?

Была кожа девушки
Просто гладким шёлком,
Грудь была упруга
И, как снег, бела.
Неужели счастье
Здесь своё нашёл я,
Это мысль вторая,
Что к нему пришла.

Элли вся дрожала
И слегка стонала,
Был Гораций нежен,
Но и был силён.
И в любви безумной
Та не уставала
И таким же крепким
Оставался он.

Пойдём теперь с тобою,
К Иромиорею.
Нас с тобой для счастья.
Он благословит.
И своей любовью
Я тебя согрею
И гнездо себе мы
Будем вместе вить.

Ты и наша дочка,
Это всё от Бога,
Он, я знала сразу,
Нас соединил.
Что б с тобою вместе
Шли одной дорогой,
Сколь он даст для жизни,
Нам с тобою сил.

15

Жили вместе тоже
И Валерка с Настей,
Рос и их сынишка,
Именем Егор.
И они старались,
Дать друг другу счастье,
Но меж них стояла,
Бездна грозных гор.

С той поры промчалось
Лет уже пятнадцать
И Егорка то же,
Крепкий стал пацан.
Медициной стал он
Интересоваться,
Видимо пошёл он,
В маму и отца.

С помощью родителей
Кончили учёбу,
Валерка патанатом,
Настя терапевт.
И в одной больнице
На работе оба.
Был у них в работе,
Вроде бы успех.

Но в любой дороге
Есть всегда ухабы
И порой бывает,
Больно тряханёт.
Вдруг Настя заболела,
Говорят по-бабьи,
И её болезнь
Как травинку гнёт.

Но найти не могут,
Что же с ней такое,
Профессора знакомые
И просто доктора.
Только ей всё хуже,
Нет совсем покоя,
— Умирать наверно,
Говорит: — пора.

— Мне б ещё Валера,
Съездить хоть раз в горы,
Может быть увижу
Их последний раз.
И не долги были
На дорогу сборы,
Они всей семьёю
Двинулись тот час.

Но теперь летели,
Всё же, самолётом
И весь путь их занял
Только два часа.
Дело было летом
И смывалась потом
С лица Анастасии
С тушью вся краса.

Она была худая
И даже стала страшной,
Теперь не узнавала
Она себя сама.
Здесь в ущелье этом,
Где ты день вчерашний,
Почему мы сходим
От любви с ума?

Где раньше шли тропою,
Там теперь дорога,
Где была палатка,
Там пробит туннель.
И теперь не так всё,
Выглядело строго
И осталась в прошлом
Вся их канитель.

— Вон сынок вершина,
Сказала Настя сыну,
Перед ней есть пропасть,
Куда упал наш друг.
Они с отцом спешили,
Покорить вершину…
В уме у ней вертелось:
Чьих это дело рук?

И она сказала:
— В том и я повинна,
Эгоистки вредной
Девичий каприз.
Кто вернётся первым,
Будет властелином,
Для него была я
За победу приз.

И наш друг остался,
Там лежать на веки,
Мы с твоим вот папкой
Всё живём пока.
Был наш друг хорошим,
Добрым человеком,
У меня и ныне
По нему тоска.

Настя увидала,
Щит большой рекламный,
Был он установлен
У входа в тот туннель.
«Кто пойдёт дорогой
Этой вместе с нами,
Тот свою достигнет
Для спасенья цель».

Там был указатель,
Километров восемь —
Коррекция здоровья,
Коррекция судьбы.
«Всех обременённых,
Заглянуть к нам просим,
Смело направляйте
К нам свои стопы».

Адресная вскоре
Подошла маршрутка,
Настя предложила:
— Может, поглядим,
Правда ли всё это
Или может шутка?
Что там за туннелем
Этим впереди?

Минут они за десять
Были там на месте.
Их глазам предстала
Зданий красота,
И они признались,
Безо всякой лести:
— Здесь у них реально
Райские места.

16

За все эти годы,
Что промчались ветром,
Был в горах построен,
Целый городок.
И дорог одних лишь
Сотня километров,
И больных умножился
В их края поток.

Это был прекрасный
Медицинский центр.
Ото всюду лучшие
Были здесь врачи,
Им всегда давались
Высокие оценки,
Почти все болезни
Здесь могли лечить.

Изучал Гораций
Тоже медицину
И экстерном сдал он,
Профессорский объём.
Всенародно поднят,
Был он на вершину,
И летела слава
Далеко о нём.

И уже имел он
Высших пять дипломов,
Доктором наук был
Многих степеней.
Многих стран правители
Были с ним в знакомых.
Пожинал он славу
Данных ему дней.

Дочь их Ариадна
Тоже стала взрослой
И такой красавицей,
Что не рассказать.
Грамотно решала
Разные вопросы
И могла желающим
Всё там показать.

А жена Горация,
(сокращённо) — Элли,
Имя её полное —
Эллимиорам,
Сопровождала женщин,
Которые болели,
Для жертвоприношений
Ко святым горам.

И их распределяла
По местам ночлега
И по кабинетам,
Где их ждут врачи.
И дочка Ариадна,
Была её коллегой,
И у них хранились,
От всех дверей ключи.

Старцы к сожаленью
Все уже скончались
И уже трудилось
Много новых лиц.
И у них не хуже
Тоже получалось,
Возносить до Бога.
Чистой веры клич.

Много было в штате
Там и экстрасенсов,
Одарённых Богом,
Праведных людей.
И они владели
Наукой в совершенстве,
Научных применяли
Множество идей.

Было разных много
Психотерапевтов,
Служителей всех культов,
Религий на земле.
И возвращали к жизни
Давно уже отпетых,
Кто утопал в пороках
И прозябал во зле.

Главным был Гораций —
Он был там хозяин.
И к нему попала
Настя на приём.
Много он распутал
В разных судьбах тайн,
Но она до селе,
Не слышала о нём.

17

Настю проводили
В белый светлый корпус,
Там они поднялись
На второй этаж.
Перед входом в двери
Предъявила пропуск,
Но её за горло
Сразу взял мандраж.

И она не знала,
Объяснить чем это.
Страх пробрался в каждый
Уголок души.
Что такое было,
Не нашла ответа,
Но себе сказала:
— Настенька, дыши.

Дверь легко открылась,
Сразу же с порога,
Настя увидала
Знакомые черты.
Он смотрел спокойно,
С улыбкою немного.
И спросила Настя:
Витька — это ты?

Человек поднялся,
С изумлённым взглядом.
Что-то трепетнулось
На его лице.
Потом пот полился,
Прямо на пол градом.
Буд-то оказался.
В замкнутом кольце.

Шевеля губами,
Сам себя не слыша,
Он спросил: — ты Настя?
Но не ждал ответ.
Солнца луч как-будто,
Прямо через крышу,
Проливал на Настю
Яркий белый свет.

И в мозгу у Витьки
Всё перевернулось,
Вся жизнь до паденья
Пронеслась, как сон.
С горечью обиды
Память вся вернулась,
И обнимая Настю
Вдруг заплакал он.

И с ним Настя тоже
Вместе зарыдала
И обоих бил их
Радости озноб.
— Витька, если б знал ты,
Как же я мечтала,
Навсегда по жизни,
Ты был со мною что б.

Где ты был так долго,
Что с тобой случилось?
Мне сказал Валерка,
В пропасть ты упал.
— То Валерка сделал
Мне такую милость,
Стала очень тесной
Для двоих тропа.

Я ведь мог подняться,
Дальше на вершину,
Но не стал Валеркой
Там я рисковать.
Но меня толкнул он,
В эту пропасть в спину,
И потом камнями
Начал добивать.

К стати где он, с кем он,
Этот друг сердечный,
Он меня ведь братом
Даже называл.
Я его однажды
Если где-то встречу,
Так же тоже брошу
В этот же провал.

Только так он может
Искупить обиду,
Именно обиду,
К нему нету зла.
Он ведь, сука, даже
Не подал и виду,
Что злом себя сжигал он,
Как огнём дотла.

Злость простить готов я,
Только не обиду,
Злость она хоть жёстче,
Но не так болит.
А когда сражают
С благонравным видом,
Ничего нет хуже,
Этих вот обид.

Если кто найдётся,
За него заступник
И пройдёт те муки,
Что прошёл я сам,
То прощёным будет
Тот богоотступник
И воздастся слава
Вечным небесам.

А иначе будет
Грызть его болезнь,
Ко мне вернулась память,
Он начнёт страдать.
Муки не пройдут те,
Боли не исчезнут,
Если не получит
С прощеньем благодать.

Настя поглядела
На него сурово:
— Ты ведь, Виктор, не был
Жесток так никогда.
И неужто мало,
Раскаянья лишь слова?
С тех ведь пор промчались
Многие года?

— Что ты защищаешь
Этого подонка?
Это для порядка,
Представь себе, к тому ж.
И сказала Настя:
— Он отец ребёнка,
Моего ребёнка,
И ещё мой муж.

— Вот оно в чём дело,
Я и не подумал,
Но ты же ведь любила
Кажется меня?
Там ведь у палатки,
Быстро и без шума,
Ты всё доказала
Честь свою храня.

— Да тебя ждала я,
Знала, будешь первым,
Потому и сразу
Отдалась тебе.
А потом, как видишь,
Сдали мои нервы,
Встало с ног на голову
Всё в моей судьбе.

Настя рассказала
Всё о прошлой жизни,
За все эти годы,
За пятнадцать лет,
Мужу так служила,
Как солдат отчизне,
Только счастья всё же
Не было и нет.

И теперь сама вот
Сильно заболела,
Но никто не может
Эту хворь найти.
Как огнём сжигает
Душу всю и тело,
И наверно это
Конец её пути.

Но Виктор успокоил,
Ничего не бойся,
Это лишь гормонов
Жёсткая игра.
В храмовой пещере
Святой водой умойся
И тебе в дорогу,
Я думаю, пора.

И ещё таблетки
Дам тебе в дорогу,
По одной таблетке
Принимай лишь в день.
Будешь ты здоровой,
Так угодно Богу,
И ещё кольцо вот,
На возьми, одень.

Он подал колечко,
Тонкое как нитка,
— И твою изменит
Всю оно судьбу.
Будешь ты счастливой,
Да же и с избытком,
Но с собой готовься
Всё же на борьбу.

Обо мне моим там,
Что бы ты ни слова.
Я их подготовить
К этому хочу.
Эта оказаться
Может весть суровой.
Ты ведь понимаешь,
Я как врач — врачу.

— Поняла я Витя,
Можно без нотаций?
Никому и слова
Даже не скажу.
Я спросить хотела,
Почему Гораций,
Дар в тебе к поэзии
Я не нахожу?

Это не к поэзии,
Я то точно знаю,
Это имя близкое
К этим вот горам.
Назвала меня так
Жёнушка родная,
Имя моей жёнушки,
Эллимиорам.

И ещё есть дочка,
Наша Ариадна
И она сюда вот
Тебя и привела.
Так что в моей жизни,
Всё путём и складно,
И у нас как видишь,
Вверх идут дела.

Как и вы, я тоже
Врач, к тому ж профессор.
И многое другое
Так же изучил.
И живу я жизнью
Очень интересной,
От судьбы мне данной
У меня ключи.

Если будет трудность,
Или что-то нужно,
Вот номер телефона,
Сразу позвони.
Я хочу остаться
С тобой в чистой дружбе,
Буду помнить вечно
Наши с тобой дни.

18

Настино семейство
Вскоре было дома,
И ей всё становилось
Лучше с каждым днём.
Но зато Валеру
Вдруг скрутило комом,
И Егор и Настя,
Плакали о нём.

И однажды Настя
В тайне от Егора,
Завела с Валерой
Крупный разговор.
Что она всё знает,
Что скрывали горы,
И что он заложник
Этих теперь гор.

Что в медицинском центре
Та встречалась с Витей,
К счастью оказалось,
Что их Виктор жив.
Что он рассказал ей
Правду тех событий,
И коль Валерку встретит,
Поднимет на ножи.

Должен сам Валера,
Иль его заступник,
Все пройти те муки,
Что прошёл и он.
— Пред людьми и Богом
Ты теперь преступник
И на тебя влияет
Гор святых закон.

— Что ты Настя мелишь?
Про какие горы?
И какой быть может
У тех гор закон?
— Может быть поймёшь ты,
Даже очень скоро,
Это всё сказал мне,
Там при встрече он.

Ты никак иначе
Не найдёшь прощенья,
И скорей всего ты
Так вот и умрёшь.
Есть одно спасенье,
Через отомщенье,
Или сам там будешь.
Иль кого наймёшь.

Но случайно слышал
Разговор Егорка.
От того, что папка,
Подлый жалкий трус,
Стало вдруг мальчишке
Нестерпимо горько,
— Делать больше нечего,
За всё сам возьмусь.

Так подумал парень,
Написав записку,
— Уезжаю срочно,
Снова на Кавказ.
Я хочу исправить
Папину ошибку,
Что бы не случилось
Такого ещё раз.

19

На столе увидев
Тот клочок бумаги,
Настя прочитала
Сыну приговор
И в её сердечко,
Вновь вошла отвага,
Надо знать всем правду
Скрытую с тех пор.

И она схватила
Трубку телефона,
Набрала тот номер,
Что ей Виктор дал.
И услышав голос,
Начала с разгона,
— Ты ведь дальше носа
Витька не видал.

Как тебя любила,
Как тебя хотела,
Первый ты мужчина
В жизни у меня,
А ты видел только,
Стройненькое тело,
А в душе не видел,
Моего огня.

И мной сын рождённый,
Так же твой он тоже,
Я хранила тайну
Все пятнадцать лет.
На тебя он телом
И лицом похожий,
И волос такой же,
Тоже чёрный цвет.

И теперь решил он,
В щель ту вместо папки,
Наш случайно слышал
Весь он разговор.
Коль у тебя остались
Жалости остатки,
Не пускай ты сына
В бездну этих гор.

За меня спасибо,
Мне намного лучше,
И тебя как прежде
Очень я люблю.
Ты поставь охрану,
Там у этой кручи,
На любовь сыновью
Я благословлю.

Витька сам не верил,
Вот такому счастью,
Он стоял опешив,
С трубкою в руках,
Я всё понял, слышишь?
Я всё понял, Настя.
И летел к горам он,
Как на облаках.

20

И когда однажды
Сообщили Витьке,
Что идёт к вершине,
Чей-то человек.
И что видно молод,
Что он сильный, прыткий,
Покатились слёзы,
С под усталых век.

И когда Егорка
Был у поворота,
За скалой которой,
Находилась щель,
К нему на встречу вышел
В костюме с позолотой,
На него похожий
Кто-то вообще.

Если бы не возраст,
Тот же нос и губы,
И как смоль, густая,
Та ж копна волос.
И спросил парнишку,
Строго, но не грубо,
Прыгать в эту пропасть,
На кой тебе сдалось.

И Егор опешил,
Увидав мужчину,
— Кто вы и откуда
Знаете меня?
Я иду не прыгать,
А просто на вершину
И хочу успеть я
До исхода дня.

Почему вы ждали,
За скалою этой?
Что от меня хотите,
Скажите на конец.
И ответил Виктор:
— Что бы сына встретить,
Я, Егорка милый,
Твой родной отец.

Чуть Егорка камнем
Не скатился к низу,
Только к счастью Виктор
Удержал его.
— Отпусти, ты слышишь?
Я вас ненавижу,
Вырываясь с рук тех,
Закричал Егор.

Витька Был сильнее
И намного крепче,
Всё же он ослабил
Крепкий свой захват.
— Ты сынок давай-ка,
С папкою по легче,
Я тебя спасаю
И я же виноват.

— Нет, ты мне не папка,
Папка мой Валера.
И сюда пришёл я,
Что б его спасти.
— Я б тебя не видев,
Тоже не поверил,
А теперь уверен,
Ты меня прости.

Мне тебе так много
Рассказать бы надо
И надеюсь очень
Ты меня поймёшь.
Что ты всё узнаешь,
Мамка будет рада,
И отцу здоровье
То же ты вернёшь.

21

Разговор был долгий,
Но и беспристрастный,
Жизнь ему поведал,
Витька с детских лет.
Что с Валеркой в дружбе
Был он очень счастлив
И ещё о том, что
Друга больше нет.

Поступил как подло
С ним тогда Валера,
Хоть совсем недавно
Братом называл.
И теперь конечно
Ему нету веры,
Дружбу их разрушил
Каменный обвал.

Рассказал, как душу
Мучает обида,
Что обида хлеще
И сильнее зла.
— И ведь жил спокойно,
Он с безвинным видом,
Хоть была бы совесть
У этого козла.

И Егор всё понял,
Но сказал он сразу:
Тебя хоть признаю я
То же за отца.
Но его не брошу
Я ни в коем разе,
Пусть хоть и подонка,
Пусть и подлеца.

Он меня ведь тоже
Воспитал достойно
И любил, как сына,
Столько много лет.
Разжигать меж нами
Мы не станем войны,
И на всё что было,
Будет пусть запрет.

Витька тут же сразу,
Отзвонился Насте,
И счастливый в трубку
Сразу прокричал.
Благодарен вечно,
Я за это счастье,
Я людей роднее
В жизни не встречал.

22

Настя поправлялась,
Умирал Валерка,
К родителям приехал
Их пропавший сын.
В «мерседесе» хлопнули
Очень нежно дверки,
Сын домой вернулся,
Только не один.

Стариков знакомил,
С внучкой он и внуком,
Со своей любимой,
Милою женой.
Маме целовал он,
Ласковые руки,
Поднимал с отцом он
Рюмки по одной.

И в разгар веселья
И в разгар их пира,
Заглянула Настя,
К ним на огонёк.
Я пришла поздравить,
Пожелать вам мира.
Будет пусть таким вот,
Каждый ваш денёк.

На другое утро,
Витька был с Валерой,
Ты Валерка сыном,
Сыном искуплён.
Я и сам недавно,
Только что поверил,
Кровью, что и плотью
Сын родной мой он.

И меня понять ты,
Сможешь, как мужчина,
Так же он останется
Сыном и твоим.
С Настей вам спасибо,
Что нашёл я сына
И что всех пристрастий
Выше мы стоим.

Эпилог

Валерка очень скоро
Снова стал здоровым
И они махнули
С Настей за рубеж.
Занялись там делом,
В медицине новым,
Каждый был счастливый
И здоров, и свеж.

Разногласья жизни
Были все за точкой,
И была в семье их
Светлая любовь.
И с любви той чистой,
Народилась дочка,
Рыжая в Валерку
Вся его там кровь.

Дочка Ариадна
Вышла за Егора,
Старики все вместе
Были за столом.
Их опять связали
Одной дружбой горы.
И они забыли
Вместе о былом.

Витьку, как и раньше,
Звали все Гораций,
Медицинский центр
Рос и процветал,
И давал больницам,
Много он дотаций,
И всемирным центром
Медицины стал.

И так будет вечно,
Как и вечны горы,
И как Бог наш вечен,
Выше всех высот.
Никогда не будет,
Пусть в горах раздоров,
Меж друзей пусть дружба
Крепнет и живёт.

13.10.2017