— Буд-то снегом замело,
Расцвели деревья.
Впереди то ли село,
То ли то деревня.
Кони бросились тут вскачь
Лишь жильё почуя.
Ехать надо мне, хоть плачь,
Кучер — Заночуем!
Дальше барин путь сквозь лес,
А уже вот вечер,
И кто их знает, какой бес,
Ждёт там с нами встречи.
Ехать надо только днём,
Пока солнце светит.
Есть хоть шанс, что с кистенём,
Нас никто не встретит.
— Я тогда был болен сам,
Мучился с ногами.
А людишек по лесам,
Много с батогами.
Но дошла к нам как-то весть,
Что в одной деревне,
Чудо — знахарь один есть,
Но совсем уж древний.
А меня сковала боль,
Я на всё готовый.
Путь бы выдержал любой,
Что бы стать, как новый.
Путь опасным был тогда
Ехать вёрст аж двести.
А в лихие те года,
Всюду жгли поместья.
Поднимался всюду бунт,
Мужики зверели.
Мы зашли в одну избу
И на лавку сели.
Друг верней меня занёс,
Всех нас было трое.
Кучер дал коню овёс
И поставил в стойло.
И кошмой накрыл он круп.
Он берёг скотину.
И зашёл свой сняв тулуп,
Согиная спину.
Этот дом ему знаком,
Здесь бывал он часто.
Всех вело сюда силком,
Кому мало счастья.
После этой вот избы,
Кто б когда здесь не был,
Поворот бывал судьбы,
Я же думал небыль.
Я не верил в чудеса
И не верил в Бога.
Впереди б коль не леса,
Не свернул с дороги.
И по этой вот вине
Не был б в этом доме.
Торопиться надо мне,
Лекарь что б не помер.
Говорили очень стар
И теряет силу.
Мы про здешние места,
Бабку расспросили.
Здесь жила она одна,
Век свой час за часом.
Подала нам всем вина,
Да картошки с квасом.
Наломала крупно хлеб,
Сдобрила всё солью.
И вдруг телом я окреп,
Тише стало с болью.
Наступила скоро ночь,
Бабка рассказала,
Схоронила свою дочь,
Что любовь познала.
Было ей шестнадцать лет,
Доля крепостная.
Лет уже как десять нет,
Да Господь всё знает.
Та служила у господ
И назвала место.
А с меня скатился пот,
То ж моя невеста.
Марья девушка краса.
Я влюблён был очень.
У неё до пят коса,
Голубые очи.
И я стал всё вспоминать,
Аж стучали зубы.
Как любил я целовать
Трепетные губы.
Та ж от мест своих вдали,
Чистой быть хотела.
Но я был неумолим,
Отказать не смела.
Сколько было страсти в ней,
Как литые груди.
С нею я сгорал в огне,
А что дальше будет?
Так рассказывал в тюрьме
Заключённым узник.
Силясь вспомнить всю в уме,
Цепь событий нужных.
Срок его был небольшой,
Года три — четыре.
Был он с доброю душой,
То что редкость в мире.
Ведь он барин, был богат,
Смог бы откупиться.
Но не стал он сердцу лгать,
Ему сладко спится.
И он жив, вполне здоров,
В сердце нет тревоги.
И в тюрьме, среди воров
Не болят уж ноги.
Он продолжил свой рассказ,
Всё, как дальше было.
И слеза порой из глаз
У него катила.
— Всё случилось по судьбе,
Бабка молвит: — Барин,
Постелю ка я тебе
На мешках в амбаре.
Там отменный хлебный дух,
Для здоровья к стати.
Места нету там для двух,
Спи один касатик.
Всё теперь уж расцвело,
Солнца свет добрее.
И без печки там тепло,
Сон тебя согреет.
Хата видишь вот моя,
Только две полати,
Потому твои друзья,
Пусть тут лягут в хате.
Но, а я пойду на печь,
Там мне место старой.
Буду я ваш сон стеречь,
С кадкою с опарой.
Потом хлеба напеку,
Что б подать вам с квасом,
А пока там на боку,
Подремлю я с часик.
— Я ушёл к себе в амбар,
Хлопцы на полатях.
Спали все, кто юн и стар,
И шёл храп по хате.
И я то же лишь прилёг,
Провалился в яму.
И я спал не чуя ног,
Как ребёнок с мамой.
Сколько времени прошло,
Толком и не знаю,
Только вижу рассвело
И изба пустая.
И я крикнул есть ли кто?
Сам себя не слышу.
И хотя весь дом пустой,
Кто-то рядом дышит.
Я опять, да кто же здесь,
Отзовитесь люди.
— Только я одна и есть,
Кто тебя так любит.
Кто привёл тебя сюда,
За мои страданья,
— И случилось мне тогда,
С Марьюшкой свиданье.
Вижу Марья в белом вся,
В ярком освещеньи.
Перед ней упал прося,
Я за всё прощенье.
— Встань, не бойся, подойди,
Марья продолжала.
-У меня ж в моей груди
Сердце задрожало.
— Марья, ты не умерла,
Я просил ответа.
— Ты же мне не сделал зла,
Вот и смерти нету.
Голос Марьи, как настой,
Тёк по жарким венам,
Дом сей барин не простой,
Людям к переменам.
Больше нет такой избы,
Здесь живёт дух неба.
Для поправки всей судьбы,
В людях есть потреба.
Ты наверно смог понять,
В доме сём старуха,
Это мне родная мать,
Она служит духу.
И ко мне вас привела,
Что б ваш путь исправить
И твои пойдут дела
Лучше прежней яви.
Будешь долго ты здоров,
И во всём успешен.
Ты прощён потоком снов,
В чём был род твой грешен.
И я вспомнил, чёрт возьми,
Дедовы рассказы.
Был тогда я лет семи,
И всё понял сразу.
Дед рассказывал давно,
Что такое было.
А мой сон шёл, как кино,
И меня знобило.
Слышу рядом голосов,
Очень много разных,
— Ну, любитель долгих снов,
Ты поспать гораздый.
Я открыл свои глаза,
Я в своей машине.
За окном шумит гроза,
Громом по долине.
Мой шофёр — Иван Стеблов,
Тряс меня, толкая
-Ты свихнёшься так от снов,
Прямо я не знаю.
Ты директор или нет?
Мы уже в Райкоме,
Нёс во сне какой-то бред,
А сам буд-то в коме.
Еле, еле растолкал,
Нам идти с отчётом.
Видно ночь опять не спал,
С этой ты работой.
Ноги видно затекли,
Спать так неудобно,
Ну, давай, вставай, пошли
Он ворчал не злобно.
Мой водитель сам в годах
Был пред пенсионных.
Предо мной не знал он страх,
Не был и стеснённым.
А меня во всём всегда
Пестовал, как сына.
— Мне с тобой одна беда,
Так уснуть в машине.
Когда я пришёл назад,
Он спросил лукаво,
— Надавали вновь под зад,
Или не попало?
Нет, хвалили все меня,
— Мол идёте в гору.
Ну, давай гони коня,
Нам ещё ведь в город.
Сел в машину я и вновь,
Был в том сне далёком.
А в душе цвела любовь,
На всю жизнь сроком.
19.10.2019