Мы, уезжая,
Бросили собаку,
Что с нами вместе
Восемь лет жила.
Из-за неё
Пришлось потом
Нам плакать,
Когда узнали,
Как та умерла.
Рассказывала мама,
Она в доме,
Осталась, что бы
Этот дом продать.
Собаке во дворе
Хоть всё знакомо,
Но стала она часто
Убегать.
Ее, как видно,
Задавило горе,
Когда по мне
Та начала скучать.
Она частенько
Бегала к конторе,
Где кабинет мой был,
Как ветврача.
И там ждала,
Вдруг выйду я оттуда.
Могла пробыть там час,
А то и два.
Но, не дождавшись
Никакого чуда,
Она плелась домой
Едва-едва.
До этого та дома,
Чуть светало,
Уже носилась с раннего
Утра.
И всё овчарка
Недоумевала,
Куда пропал хозяин
Со двора.
Обычно утром
Я доил корову.
И всей скотине
Задавал корма.
И для собаки было то
Основой,
Учавствовала в этом
И сама.
Она ходила вслед
За каждым шагом,
Был важностью её
Наполнен взгляд.
И для неё всё это
Было благом,
Повадки братьев младших
Веселят.
Я взял её породистым
Щенком.
Восточно-европейская
Овчарка.
Её поили мы
Коровьим молоком
И мяса было тоже ей
Не жалко.
И вот росла она,
Как на дрожжах
И выросла с особой
Сильной статью.
Таких собак всегда я
Уважал,
С любой она могла
Сразиться ратью.
Была она без привязи
На воле,
Но подчинялась тоже
Только мне.
Ко мне была привязана
До боли,
Как автомат к солдату
На войне.
К тому ж всё понимала
С полу-слова.
Все говорили —
Ну как человек.
И для меня
Была на всё готова,
Даже отдать
И свой короткий век.
Собачий век,
Чем у людей короче,
Как минимум
Разов наверно в пять,
Настолько и верней та
Между прочим.
И это надо людям всем
Понять.
Собака друга
Никогда не бросит.
И если ты
Ей настоящий друг,
С обидчика она
С любого спросит,
Когда есть зубы,
То не надо рук.
И вот в дверях
Открытого сарая,
Нет ни коровы,
Ни свиней, и ни овец.
Собака лаяла
И громко завывая,
Как-будто спрашивала,
Где ж все наконец?
Но на вопросы
Не было ответа.
В глазах собачьих
Засквозил испуг.
Всё вроде хорошо,
Тепло и лето,
Но без тебя мне плохо,
Где ты, друг?
Наверное так думала
Собака,
Она была красива
И умна.
И победить могла
Любого в драке,
Так как была достаточно
Сильна.
Но охранять ей некого,
Двор вымер.
Что делать ей
Всё не могла понять.
И ей все дни
Казались роковыми,
Куда изчезли все,
Ей не узнать.
Другие в дом
Пришли хозяева.
На цепь собаку
Посадили сразу.
У них другой и запах,
И слова,
Которые не знала та
Ни разу.
Ну ей уже
Всё было всё равно.
Она лежала в будке,
Не вставая.
И только становилось лишь
Темно,
Та плакала, скуля
И завывая.
Она не знала,
Что такое цепь.
Она ошейник даже
Не носила.
А тут её сковала
Эта крепь,
Что разорвать её
Не хватит силы.
Так год прошёл
Наверно или два.
Хозяева,
Что дом тогда купили.
Лишь потеплело,
Чуть едва-едва,
На заработки
Где-то отвалили.
Язык у них китайский,
У Дунган,
Но все они по вере
Мусульмане.
У них копейка в доме
Дорога,
Вот деньги, где могли,
Там и рубили.
Нам сообщали, что
В России сеют лук.
Они объединялись там
В бригады.
А что собака?
Им она не друг.
С цепи спустили,
Тем и были рады.
Собака же была
Совсем слаба.
Они её кормили только
Хлебом.
К тому же незавидная
Судьба,
На привязи и под открытым
Небом.
А тут и хлеба
Не было уже.
Соседи кинут булку
Раз в неделю.
Собака ж на предсмертном
Рубеже,
И так уже почти
Совсем не ела.
Однажды та
Весь двор свой обошла,
В знакомый заглянула
Каждый угол.
И вышла из ворот
И умерла,
Так своего
И не дождавшись друга.
Не мог я взять,
Тогда её с собой.
Я сам с семьёй
В страну чужую выбыл.
Так поступил бы,
Может, не любой,
Но я тогда на этом
Сделал выбор.
Теперь покоя нет мне
До сих пор.
Порой не жалко так
И человека.
В глазах собачьих
Вижу я укор,
Что своего из-за меня
Лишилась века.
22.11.2022