Начинались события
Те без войны.
Приоритеты все,
Братские узы.
Не менялись границы
Огромной страны,
Что называлась Советским
Союзом.
Пятнадцать республик,
Как единый кулак.
Был рулевым
Леонид Ильич Брежнев.
Хоть порою сводили
Концы кое-как
Но люди скорбят
По жизни той прежней.
Народы гордились
Советским Союзом
И прославляли,
Делами и в спорте.
Они были связаны
Все в один узел
И жизнь кипела
В заводах и портах.
Хоть те времена
Называли застоем.
Люди концы всё ж
Сводили с концами.
Нам даже казалось,
Что мы что-то стоим,
Для других стран
Были мы образцами.
Мы жили спокойно все
И без боязни,
И правдой казалось,
Что мы все братья.
Хотя доходило
И до неприязни,
В спину летели
С шипеньем проклятья.
Что говорить,
Есть и в семьях конфликты.
Средь единоутробных,
Крови одной.
Но порою доходит
До кровопролитья,
А здесь оскорбленья
Не пройдут стороной.
Всё же мы жили
Без особых эксцессов.
Вместе в армию шли мы
И в институт,
Объединяло
Много нас интересов
Общим был праздник.
Общим был труд.
Ещё тогда было
Счастливое детство.
Наивной какой-то
Такой простоты.
И люди тогда,
Хоть и жили по средствам,
Но были одеты
И были сыты.
Вот в это застойное,
Доброе время,
Там в Латвии тихой
В городе Риге,
И народились персонажи
Поэмы,
Речь о которых
Пойдёт в этой книге.
Три милых подружки
Ещё первоклашки,
На торжестве
На линейке у школы,
И с бантами, как уши
У Чебурашки,
Были с цветами
С улыбкой весёлой.
От выпускников
К малышам эстафета
Проходила под капли
Родительских слёз.
Сентябрьское солнце
Купало их светом,
И листья шептались
Пришкольных берёз.
Одна из подружек,
Дапене Лариса,
Уселась у парня
На крепких плечах.
В руках колокольчик
Звонил серебристый,
Сверкая алмазами
В ярких лучах.
Альбина Рашуте
И Катя Смирнова,
Те с завистью лёгкой
Следили за ней.
Они б с радостью сами
Были готовы,
Себе оседлать
Таких крепких коней.
Но почему-то
Выбор выпал на Лору.
С её милой мордашкой
И длиной косой.
Из-за чего
Будут споры и ссоры,
Меж ними троими,
С девичьей красой.
И Альбина, и Лора
Были Латышки,
Мать Кати латышка
И русский отец.
Катя резкой была,
Как пламени вспышка,
Терпенью Лоры с Альбиной
Не виден конец.
Их темперамент
Не мешал им сдружиться.
И выбрать спортивную
Вместе стезю.
И в школе старались
Отлично учиться.
Лишь Катю ругали,
Как егозу.
Но всё, как у всех.
Босоногое детство,
Их не омрачалось
Ужасным ничем.
Военкомат
Рядом был по соседству,
Где был Катин отец
Военком меж тем.
Сразу со школы
Бежали подружки,
С большим увлечением
В военкомат.
Не нужны им ни куклы
И ни игрушки,
И там брали в тире
Они автомат.
Это было их страстью
И наважденьем.
Приобщил их стрельбе
Лишь Катин отец.
Конечно со взрослыми
Под наблюденьем,
И каждый из девочек
Был молодец.
Они спокойно уже
Выбивали десятку,
Хоть девичьи руки
И были слабы.
Им в цель попадать
Всем троим было сладко,
Другой не хотелось
Девчатам судьбы.
К тому же все трое
Они были склонны
И в этой решимости
Были тверды,
Что б спорте себя
Посвятить биатлону,
И этим решением
Были горды.
Родители их
Поддержали всецело.
В то время они
Перешли в пятый клас.
И в детской команде
Они очень умело,
Соперниц своих
Побеждали не раз.
Они очень сильно
Уже изменились,
Фигурными стали
Девичьи тела.
На них, видно, сам Бог
Проливал свою милость.
И в гору с успехом
Пошли их дела.
Красотки, что надо,
Одна другой краше,
С них глаз не сводили
Всюду толпы фанат.
И школа гордилась
— Сокровище наше,
Мы в свет выпускаем
Из наших пенат.
Они были уже
Узнаваемы всюду,
Весь день по минутам,
Рассписан. как есть.
Они знали, России
Вместе славу добудут,
Поднимут престиж
И конечно же честь.
2
Вскоре скончался
Леонид Ильич Брежнев,
За тем и Андропов,
Черненко за ним
И жизнь становилась,
Не той уже прежней,
Но строй тот, казалось,
Не преодолим.
Наши подружки
Уже были в сборной.
Они выступали уже
За Союз.
В команду же брали
Лишь только отборных,
Там не нужен балласт
И для всех лишний груз.
Эта тройка была
Впереди всей команды,
Что особенно видно
Всем по стрельбе.
Девчата по росту
Все, как атланты,
И всё остальное
У них при себе.
Вся страна была уже
Под Горбачёвым,
Он первый Советский
Тогда президент.
И он жизнь решил
Сделать свежей и новой,
И огромный затеял
Свой эксперимент.
И дело он начал своё
С перестройки.
Сей лозунг шумел
День и ночь по стране.
И враз он решил
Прекратить все попойки.
Чтоб забыли о водке
И о вине.
Издал он указ
Леденящий всем душу.
В основе указа
Сухой был закон.
Но всем опротивела
Вечная суша
И начали люди все
Гнать самогон.
Между тем вырубались
Сады и кустарник,
Виноградники тоже
Пошли под откос.
Всё уничтожил,
Стратег и ударник,
Но и человек ведь
Не молокосос.
Чтоб человек был
Довольным, счастливым,
И особенно русский
К тому ж человек,
Он должен пить водку,
Вино, да и пиво,
С которыми с жизнью
Он связан на век.
Но не стало ни только
Вина или пива,
И соков фруктовых
Нигде не достать.
Где стояли сады,
Разрасталась крапива,
Горбачёвский указ,
Промчался, как тать.
3
Тренировки с девчатами
Шли на Кавказе.
Где не так яро
Исполняли закон.
И каждый спортсмен
Был Кавказу обязан,
Что пить могли соки,
А не самогон.
В частности это
Касалось чеченцев.
Там и снежные трассы
И щедрый народ.
Приезжали туда
И австрийцы, и немцы,
Биатлон уже в спорте
Вышел вперёд.
В горах появились
Друзья у них тоже.
От девчонок ведь трудно
Глаза отвести.
Лица были у них
С белоснежною кожей.
Таких в их краях
Встретишь редко в пути.
Чечен светлоглазый
Сдружился с Альбиной,
Имя, как у пророка,
Звать Мухамад.
В лагерь к ним приезжал,
На стильной машине
И встрече с подружкой своей
Был он рад.
У Лоры был тоже
Джигит синеглазый.
И на вороном
Он к ней ездил коне.
Нет Чеченцев смелей,
Знают все на Кавказе,
Но Ахмед, Лорин друг,
Был смелее вдвойне.
Лазил он по пещерам
И по колодцам,
В горах у себя
Каждый знал уголок.
К тому же он был ещё
Канатоходцем
И непроходимых
Не знал он дорог.
И с ахалтекинцем
Он не расставался.
Тот конь для него
Был вернее чем друг.
И по всем перевалам
С ним он скитался,
Они меж собою
Не знали разлук.
На коня, приезжая,
Сажал он и Лору.
И с ней гарцевал
Над утёсами гор.
Но о нём не хорошие
Шли разговоры,
Буд-то Ахмед
Был разбойник и вор.
Но так говорили
Случайные люди,
А односельчанами
Был он любим.
Если в это поверим
И мы все врать будем,
Правду всю знает
Лишь Аллах, что над ним.
Однажды он с Лорой
Спустился к пещере.
Снял бурку с себя,
Постелил на камнях.
Очень галантным
Он был кавалером,
Снял и кинжал,
Что висел на ремнях.
И сам пригласил он
Присесть рядом Лору.
Давно ощущал он,
Та липла к нему.
И он о любви
С ней завёл разговоры,
Всё ниже склоняя её
На кошму.
— Ведь ты меня, Лора,
Пленила, как волка —
Шептал он ей в ухо,
Дрожа весь, слова.
— Влюбился в тебя,
Как увидел лишь только,
Пред тобой я склоняюсь,
Как в поле трава.
И что б твои ножки,
По мне лишь ходили,
Я пред тобой,
Хочешь, ляжу ковром?
В любви не признаться
Уже я не в силах,
А голос твой чистый
Звенит серебром.
Я, как безумный,
Всегда вспоминаю,
Встреч наших коротких
Прекрасные дни.
Губы твои,
Моя Лора родная,
Как утомлённому солнцем
Родник.
Хочу родника твоего я
Напиться,
И жажду тобою
Свою утолить.
Дай с твоих губ,
Хоть глоток мне водицы.
Хочу пред тобою
Я душу излить.
Кавказцы ведь все,
К красноречию склонны,
Тем паче таким
Обладал и Ахмед,
А у Лоры уже
Стало влажным всё лоно,
И уже не могла
Она вымолвить «нет».
И только сказала,
— Ахмед, ты мой первый,
Будь по нежнее со мной.
Не спеши.
Я и сама,
Вся давно уж на нервах,
В тебе я, мой милый,
Не чаю души.
Но просто сковала,
Какая-то робость,
Всё так необычно
И эти слова.
Мне кажется я
Теперь падаю в пропасть
И где, может быть,
Не останусь жива.
А Ахмед в это время
Снимал с неё платье.
Ведь к сердцу девчонки
Пробил уже путь.
И её заключая в горячих
Объятьях,
Крепко впился губами,
В девичью грудь.
Поддаваясь, Лариса
Слегка застонала,
Что Ахмеда и так
Приводило в восторг.
И готов был на всё,
Хоть бы небо упало,
Он истинный сын
Своих каменных гор.
Он наслаждался,
Её пламенной плотью
И губами ласкал
Её нежную грудь.
Теперь решено всё
И бесповоротно,
Он только с нею
Продолжит свой путь.
А Лора шептала,
— А что скажут люди?
Я же латышка,
Вам ведь горцам нельзя?
Ахмед отвечал,
— Всё равно вместе будем
И одна на двоих
У нас будет стезя.
Если б знали они,
Как пророчески ляжут
Его эти слова,
На их путь и судьбу.
Что война скоро вместе
Не надолго их свяжет,
Что вместе придётся,
Вести им борьбу.
4
Мухамад и Альбина
Сблизились позже,
К тому же искать
Им не надо пещер.
Под ними всегда
Их машина – как ложе,
И очень привычный
Давно интерьер.
Альбина сама
Мухамаду сказала,
— Мне уже надоела
Красота этих гор.
Ты меня, что, не любишь?
И губы поджала,
В глазах ярким блеском,
Тут же вспыхнул укор.
Она притянула
К себе Мухамада.
— Целоваться умеешь?
Меня научи.
Мне подарков твоих
И машины не надо,
Мне от сердца лишь надо,
Понимаешь, ключи?
Мухамад ей ответил,
— Я не думал так скоро.
А то скажешь, кавказцы
Все наглецы.
— За то у Ахмеда,
Уже всё было с Лорой.
И Лора Ахмеда
Взяла под уздцы.
— А ты, что ли хуже?
Продолжала Альбина.
Ведь имя пророка
Не зря носишь ты.
Или от Лоры,
Во мне лишь половина,
Что сводит с ума
Мужиков красоты?
— Что ты, Альбинушка?
Мой перстень пророка!
Нет лучше тебя,
Обойди весь Кавказ.
Но что б без обиды
Нельзя раньше срока,
Мне б ты ранила сердце,
Коль дала бы отказ.
Мы кавказцы, ты знаешь,
Народ очень гордый,
От женщин любимых
Не терпим отказ.
Обидит мужчина,
Получит он в морду,
А женщина если,
Проклянём до ста раз.
Но если ты хочешь
Моей стать невестой
И хочешь узнать,
Как к тому я готов,
Я сейчас отвезу,
Тебя в лучшее место
И там ты узнаешь,
Мою всю любовь.
Мухамад дал газку,
И, пыля по дороге,
Понёсся куда-то
В расщелину гор.
Он привёз её к башне,
— Здесь — сказал — Живут боги,
Что за иноверцев,
Ведут с нами торг.
Я жертвенник их
Окраплю своей кровью.
И тебя под защиту,
Наш примет Аллах.
И тогда мы с тобою
Займёмся любовью,
Какой никогда
Не бывало в горах.
— А как же Ахмед,
Он что против Аллаха?
Они с Лорой в пещере,
Вдвоём на кошме.
— У нас говорят,
Своя каждому плаха.
И что позволит Аллах,
То и есть на уме.
Ахмед сам по себе
И себе только верит.
К тому ж у него
Много тёмных дорог.
Хотя перед ним
Распахнёт любой двери,
Но для Аллаха
Он себя не сберёг.
Мухамад и Альбина
Поднялись на вышку.
Туда, где был жертвенник
В старой крови.
Башня та оказалась
Высокою слишком,
Даже для откровений
Великой любви.
Мухамад взял кинжал,
Провёл по ладони.
И брызнула алая тёплая
Кровь.
Альбина, увидев,
Враз замерла в стоне.
Утверждаясь всё крепче,
Что это любовь.
Кровь тихо бежала
На жертвенный камень.
Мухамад на коленях
Совершил свой намаз.
Закатное солнце
Осветило, как пламя,
Жертвенник с алою кровью
Как раз.
Мухамад и Альбина
Спустились к машине,
Там он постелил
Перед нею кошму.
Он делал всё так,
Как был должен мужчина,
И Альбина с кошмы
Потянулась к нему.
— Теперь я готов
Быть с тобою на веки,
И нам перед Аллахом
Не будет греха.
Альбина сомкнула
Усталые веки
И покорна была
Перед ним и тиха.
Мухамад расстегнул
Её белую кофту
И юбку стянул
С голых девичьих ног.
И враз улетучились
Страх и неловкость,
И он целовал её
Страстно, как мог.
Его опьяняли
Её белые груди,
Которых мужчин
Не касалась рука.
И уже он не думал,
Как дальше всё будет,
Ему надо взять,
Что даётся пока.
Он понял,
Альбина чиста и невинна.
Что его возбуждало
Сильней и сильней.
Он только шептал ей,
Альбина, Альбина,
Как соль, был готов
Раствориться сам в ней.
Альбина ногтями
Впилась в его спину,
Когда плоть Мухамада
Была уже в ней,
От счастья готова
Была мир покинуть,
Прижимаясь к мужчине
Сильней и сильней.
Да и Мухамад,
Сам входя раз за разом
И руки под лоно её
Подложив,
Одновременно
Взорвались оргазмом,
Отрешась от того,
Кто жив, иль не жив.
5
Девчата потом,
Уже в лагере ночью,
Меж собою делились
Тем, что выпало им.
Одна только Катя,
Не была столь порочной,
Была не готова
Ещё на интим.
Да и дружбу кавказцев
Она отвергала.
Их манерность претила
И взрывала её.
За своим благородством
Они просто лгали,
Во что б то не стало,
Лишь взять бы своё.
И к тому же там дома,
В Военкомате,
С отцом вместе служил
Молодой лейтенант.
Его звали Сергеем,
И что ещё к стати,
К стихам у парнишки
Был сильный талант.
Он Кате давал
Почитать две тетради.
От чего та взлетела
Почти до небес.
И себя берегла,
Лишь его только ради,
Да и он ради Кати,
Блюл свою честь.
И кто му же пол года
До чемпионата,
А вдруг забрюхатите,
Спорту конец.
Альбина с Лорой вскипели:
Не каркай, а, Катя.
Из наших друзей
Не один ни подлец.
К тому ж не бывает
Так, с первого раза.
А если и будет
Вернёмся мы к ним.
Нам нравится здесь,
На просторах Кавказа
И на крыльях любви
Мы сюда прилетим.
6
Пока они были
В пенатах Кавказа,
В Союзе случился
Госпереворот.
Горбачёв да и Ельцин
Коротко сразу,
На своих и чужих
Разделили народ.
Советский Союз
Развалился на части.
На пятнадцать республик,
Посеяли рознь.
Вот и кончилось наше
Советское счастье
И пятнадцать республик
Жить начали врозь.
Родители Кати
На Кавказ сообщили,
Что Латвию срочно
Покинуть пришлось.
Что Союз по кускам,
Словно псы, растащили
И вся дружба теперь
Превращается в злость.
Да и в лагере там,
На далёком Кавказе,
Собрали спортсменов
Всех в актовый зал.
И поведали всем
В возмутительных фразах,
Что Союзных республик
Случился развал.
И что чемпионат
Переносится на год.
Из-за боязни,
Где-то вспышек войны.
И что в разуме всем
Оставаться им надо,
Здесь спортсмены со всей
Их огромной страны.
Что б не случилось,
Среди них неприязни.
Или какой-то
Затаённой вражды.
Ведь национальностей,
Много здесь разных,
Может слово любое
Довести до беды.
И время настало
Ехать всем по домам.
И уезжали
Спортсмены Союза.
Гадали Лора с Альбиной
— А что делать нам?
Ведь их держали
Любовные узы.
Они позвонили
Своим адресатам.
Тут же явились
Мухамад и Ахмед.
В расставании не был
Никто виноватым,
Но, о разлуке
Каждый будет жалеть.
Конечно, у них
Оставалось всё в силе,
И конечно, они
Будут девочек ждать.
Не стеснялись они
Обнимать своих милых,
Обещали за них
Свои жизни отдать.
Автобусы все
Направлялись на Грозный.
А там самолётами,
Все, кто куда.
Обстановка была
Удручающей, сложной,
Все понимали,
Что случилась беда.
Вместе доехали
До аэропорта.
Альбина и Лора
Ревели навзрыд.
На них крикнула Катя
— Да какого вы чёрта!
Убиваетесь так,
За этих барыг.
Ахмед подошёл
И взял за руку Катю.
Я тебя проклинаю
За всё, сотню раз.
И может быть нас
Обзывать уже хватит?
Как только пустили
Тебя на Кавказ?
И поскольку ещё
Ты в чеченской столице,
Я советую ротик тебе
Свой закрыть.
Союз лишь распался,
А ты уже львица.
А что же ты дальше-то
Будешь творить.
— Поживём и увидим,
Кто, что будет делать,
Процедила сквозь зубы
Ему Катя в лицо.
— Ты только с девчонкой,
Всегда такой смелый?
И дома,
Выходишь когда на крыльцо?
Посмотрим, когда ты
Приедешь к нам в Ригу,
Ты там побоишься
Мне и слово сказать.
И под нос та скрутила
Ему ловкую фигу,
— Вот хрен ты заставишь
Меня замолчать.
Но вскоре уже
Объявили посадку,
Не оглянувшись
Катя к трапу пошла.
Она сделала выстрел
И попала в десятку,
Но по настоящему,
Жаль, не могла.
7
И вот наконец-то
Девчата все дома.
Они прилетели,
А Рига спала.
Как здесь хорошо,
Где всё так знакомо.
И взяли такси,
Завершив все дела.
— Альбина, наверно
К тебе я поеду,
Моих уже нет,
Улетели в Москву.
Можно было б конечно,
На хутор до деда,
Ну боюсь, что до деда
Я не доживу.
А утром решим,
Что и как будем делать.
Надо всё осознать
И переварить.
Конечно Катюша,
Ко мне можешь смело,
Не стоит, к тому же,
И благодарить.
А Лора сказала,
— Ко мне тоже можно.
Я что, не подруга,
Иль враги мы теперь.
Ну с Ахмедом у вас
Получилось пусть сложно,
Но открыта всегда
Для тебя моя дверь.
— Нет, я не сержусь,
И не думай так, Лора.
Мы с первого класса
Подруги с тобой.
Нас поссорить нельзя
Пустым разговором,
Тем более этот
Чеченский ковбой.
У Альбины лежат
Ещё мои вещи,
С утра соберусь
И уеду в Москву.
Я попала врасплох,
Как в какие-то клещи,
Теперь сон ли всё это
Иль наяву.
И Серёжка меня
С нетерпением ждёт.
Там вместе с моими
Он тоже в Москве.
Да и мне бы скорей
Завершить перелёт.
Все мысли смешались
В моей голове.
Моё ощущенье,
Что очень не скоро,
Мы встретимся вместе,
Девчата, опять.
— Мне кажется так же,
Промолвила Лора.
Но лишь бы друг с другом
Нам не воевать.
Будем друг к другу
Мы теперь ездить в гости,
И что меж собой
Нам придётся делить?
У нас между нами
Ни капли нет злости,
Да нас и не сможет
Никто разозлить.
8
Утром Катя проснулась,
Только светало.
Окно заливал
Неприветливый дождь.
— Ах, этого только
Ещё не хватало,
В такую погоду,
Куда ты пойдёшь?
Она собрала,
Уложила все вещи,
Тут встала Альбина,
Взглянула в окно.
— Куда ты пойдёшь,
Видишь, дождик как хлещет?
— Хоть достать бы билет лишь,
Мне всё равно.
— Я хочу улететь!
Мне нужно сегодня.
Мой папа волнуется очень
И ждёт.
Так что, мне наплевать,
На день непородный,
Лишь хоть как бы попасть мне
На самолёт.
И если б не вещи,
Что я оставляла,
Летела б из Грозного,
Сразу в Москву.
А так уже сутки
Опять потеряла,
Всех увидеть скорее,
Я не доживу.
Альбина сказала,
— Позвоним мы Лорке,
И в аэропорт
Пусть поймает такси.
Нам пригодятся
Олимпийские корки,
К ним дают ещё льготы?
Надо б спросить.
И вот эта тройка
В аэровокзале.
Им есть и билет
Через час на Москву.
Девчонки друг друга
В слезах обнимали,
И это не сон,
Это всё наяву.
— Девчата, давайте
Нигде не теряться,
В Москву прилечу,
Сообщу телефон.
Пока хоть заочно,
Но будем общаться,
Наверно придётся
Забыть биатлон.
9
Родителям Кати
Враз дали квартиру.
Внеочерёдно —
Ведь отец военком.
И ждали лишь Катю,
Отметить всё пиром,
Узким семейным,
Своим близким мирком.
И Сергей пока тоже
Жил вместе с ними,
Так как он не семейный,
Должен был ждать.
Семью Кати, Серёга,
Знал, как своими
И не от совместного
Только труда.
Он уже старшим
Теперь был лейтенантом.
Стихов издал даже первую
Книгу.
Обладал и военным
Так же талантом,
И вспоминал город милый свой
Ригу.
Но он очень страдал,
Что распался Союз.
За то, что не приняла власть
Должных мер.
И так дружеских много
Разрушилось уз,
Что он, как и все,
Потерял офицер.
И конечно свой город
Он очень любил,
Где с малых лет
Обитал он в детдоме.
Латыши были с русским парнишкой
Грубы
И с ним никак не могли
По другому.
Хотя по латышски
Говорил он легко,
Но знали все:
Снегирёв он, Серёга.
Вот и были от дружбы с ним
Все далеко,
О Русских плохого
Слышавши много.
И мама и папа,
Мальчишки Сергея,
Погибли в аварии,
В новом авто.
Как журналисты, они
В апогее,
Ну как, что случилось,
Не знает никто.
Вроде спецслужбы
Там сработали тонко,
Ведь надо закрыть
Многознающим рот.
Но не был наказан,
Никто из подонков,
Стали в звании выше
Наоборот.
Он школу закончил
Ещё в интернате,
В военное сразу же
Он поступил.
Он время ни где
По пустому не тратил
И военное дело
Очень любил.
От сослуживцев
Стихи свои прятал,
Стихи и военный,
Ну как-то смешно.
Их по ночам
Он в Ленкомнате стряпал,
Никому не показывал он
Ни одно.
На дежурстве однажды
Политрук был их роты,
За делом за этим
Его и застал.
Свет в ленинской комнате,
Ну-ка, а кто там?
А Серёга спокойно
Сидел и писал.
Ну политрук,
Ясно дело,- Что пишешь?
Ну-ка позволь-ка,
Дай мне взглянуть.
Пока он читал,
Чем в гробу стало тише.
И потом он сказал,
— Это в творчество путь.
Скоро ты станешь
Уже лейтенантом.
Под началом твоим
Будет рота солдат.
И теперь я не знаю,
В чём ты больше талантлив,
И чему предпочтенье
Ты захочешь отдать.
Но он не забросил,
Ни одно, ни другое.
И теперь, когда Катю
Любил без ума,
Очень был рад,
Совпаденью такому,
Ведь стихи его
Катя любила сама.
И к приезду её,
Написал он поэму,
Полностью всю,
Посвящённую ей.
Про её красоту
И спортивное время,
И как он ее любит
Сильней и сильней.
И вот наконец,
Они все в своём доме,
От закусок и вин
Даже ломится стол.
К ним на встречу пришли
И друзья военкома,
И Серёга гостям
Ту поэму прочёл.
Все за столом
Были в громком восторге.
И Катя смотрела
Серёге в глаза.
Стихи были выше
Спортивных рекордов,
Из глаз у девчонки
Скатилась слеза.
После ужина Катя
Предложила Сергею.
— На ночь нам снять бы
В гостинице номер.
И я там тебя
От души обогрею,
Мне неудобно
Быть с тобой дома.
Мои мама и папа,
Всё будут слышать.
У нас это будет
С тобой первый раз.
Кто знает, насколько кто
Громко задышит.
У подружек забрал их невинность
Кавказ.
Представляешь, кавказцы
Носят кинжалы,
Пижоны такие,
Как Гамлет в кино.
С одним поругались
В аэровокзале,
На войне я б его
Подстрелила давно.
Но Кавказ, к его счастью,
Тоже Россия,
И мне не придётся
Его убивать.
Знала б Катюша,
Как слова её в силе,
Что с чеченами
Будет ещё воевать.
Номер в гостинице
Был очень шикарный.
Койка в два метра,
В ширину и длину.
А в бокалах вино,
Со цветом янтарным,
На заказ принесли им
Бутылку одну.
На подносе лежали
Отменные фрукты:
Апельсины, лимоны
И виноград.
Кате Серёга
Бокал подал в руку,
Ты и не знаешь,
Как я счастлив и рад.
Вино было вкусным,
Они, выпив бокалы,
В поцелуе слились,
Как два светлых ручья.
И, с кровати сорвав
Рывком покрывало,
Они ринулись в бой,
Зная, будет ничья.
Потом на пол летели
Блузки и брюки,
И майка, и лифчик,
Чулки, и трусы.
Катин торс обхватили
Его сильные руки,
И он просто пьянел
От безумной красы.
Упругие, полные,
Белые груди,
И от страсти налитые
Соком соски,
Он думал, навеки
В губах держать будет,
Эти, жизнь дающие,
Плоти ростки.
И Катя его
Вожделела безумно.
Ногами она
Обняла его таз.
А в окошко смотрел
Свет мерцающий, лунный.
Удивляясь тому,
Что не видел ни раз.
Сергей хоть и в страсти,
Но вошёл осторожно.
И уже до предела
Его вздыбилась плоть.
Когда сдерживать стало
Себя не возможно,
Он пестиком в ступе,
Стал желанье молоть.
Эта вся молотьба,
Минут длилась пятнадцать,
Они дёрнулись вместе,
В мгновенье одно.
По телам их оргазм
Начал враз разливаться,
Как влитое раньше
С бакалов вино.
И Катя себе
Искусала все губы.
И от восторга
Была выше небес.
Ей понравилось то,
Что Сергей с ней так грубо,
Весь начатый нежно
Закончил процесс.
Они долго лежали,
Абслютно в безмолвьи.
Даже было им слышно,
Как колотят сердца.
И Катя хотела
Такою любовью
Наслаждаться всегда,
До жизни конца.
Но знает же каждый,
На перёд не заглянешь.
Сбыться желаньям
Не всегда суждено.
По желанью счастливым
Может и станешь,
Но, чаще бывает,
Лишь только в кино.
Пройдёт лишь каких-то
Всего лишь три года,
Что сотрут все желанья
И радости жить.
Не от катаклизмов,
Усталой природы,
Рушиться будут
Их страны рубежи.
10
Вскоре Серёге
Тоже дали квартиру,
Так как семейный,
Был на Кате женат.
Никого их счастливей
Не было в мире.
Но сходила с ума
Потихоньку страна.
Повылазила с нор
Разномастная сволочь.
Спекулянты, бандиты,
Мастей всех воры.
Борзая в доску,
Разблатневшая молодь,
Что на бедах людей
Поднимали пиры.
Друг у друга они
Отжимали конторы,
Предприятий и фирм
Расплодившихся в раз
И уже не понять,
Где бандиты и воры,
И уже бунтовать
Начинал весь Кавказ.
Катя связалась
С Альбиной и Лорой
И отправила им
Уже свой телефон.
С ними долго вела
Обо всём разговоры,
Их команда распалась.
Хоть чемпион.
Всё так и случилось,
Как думала Катя.
Альбина и Лора
Уже на сносях.
И ни к чему тут уже
Разговоры,
Всей команде такой
Подложили косяк.
Хоть вместе с отсрочкой
Они бы успели,
Но только всего лишь
Родить малышей.
А после родов
Ещё столь канители,
Что волосы дыбом
Вставали уже.
А кроме того,
Ведь нужны тренировки,
А с пузом на лыжах,
Куда побежишь.
Да и потом ведь,
Не будет сноровки,
Даже когда,
Народится малыш.
И грудью кормить,
Распашонки, пелёнки,
И после родов
Сил набраться самим.
Вот и спорту конец,
Хоть вы все чемпионки
И на славе на вашей
Стоит Херувим.
Брюхатым с Кавказа
Пока нет ответа,
Хотя и звонили
Уже множество раз.
Не может же быть,
Что Кавказ под запретом,
Хотя, кто его знает,
Кавказ есть Кавказ.
До них доходили
Различные слухи,
Кавказ забродил весь,
Как бродит вино.
В неповиновенье
Становятся духи.
Не согласны с Россией
Кавказцы давно.
И между собой
У них давние споры.
Там столько народов,
Как на пляже песка.
Все очень горды,
Как Кавказские горы,
И участь не станут
Влачить батрака.
Девчата решили,
Что сами поедут,
Как только родят лишь
Своих малышей.
Хоть это скорей
Было просто их бредом,
От туда могли
Их и выгнать взашей.
К тому ж наперёд
И загадывать сложно.
Смутными стали
Совсем времена.
С Ельциным пьяным
Было жить невозможно,
И стонала под гнётом
Бандитов страна.
И в республиках тех,
Всех что были Союзом,
Пропадали колхозы,
Разварован был скот.
Никто никому,
Теперь не был обузой,
Но весь обнищал
Почему-то народ.
Катя с Сережей,
С полученьем квартиры,
Заделали то же
Себе малыша.
И плевали на все
Непредвзятости мира,
И жили в любви,
Никуда не спеша.
11
А там на Кавказе
Той пользуясь смутой,
Началась подготовка
К чеченской войне.
И дозвониться,
Туда почему-то
Было уже не реально
Вполне.
Там, в самом начале
Лихих девяностых,
Был настоящий
Разброд и раздрай.
Кавказцы считали
Жизнь с Россией не сносной,
И Мусульманский себе
Свой готовили рай.
Там создавались
Всевозможные банды,
И в страхе от них
Ставропольский был край.
Поддержкой для них
Запад был с пропагандой,
И им наруку был,
Тот разброд и раздрай.
Президентом в Чечне
Был избран Дудаев.
Президентом Дудаев,
Генерал авиации
С под Алматы.
И он, России больше
Не подчиняясь,
С президентом беседовал
Строго на ты.
Он им говорил
— Дайте волю Кавказу.
И мы отойдём мирным,
Честным путём.
Но Ельцин тогда
Не моргнув даже глазом,
Там кровопролитье
Устроил потом.
Простой же народ,
Был с Россией лоялен,
Но, когда погибать
Стал и мирный народ.
Переходить
Все к Дудаеву стали,
И погнали с Кавказа,
Весь русский народ.
Были с начала
Небольшие лишь стычки
И Ельцин с Кавказа
Все танки забрал.
Грачёв генерал-лейтенант
Этот лично
Возглавил весь шабошь
И подлый аврал.
Формально Чечня
Отошла от России
И Дудаевым был тот
Подписан указ.
Но Россию об этом
Они не спросили
И Ельцин отправил
Войска на Кавказ.
Год это был девяносто
Четвёртый
И войска в декабре
Вошли в Грозный, в Чечню.
Но Чеченский народ,
С крепким духом и гордый,
Им мощно ответил
На эту возню.
То и стало основой,
Чеченской всей бойни.
Где чеченский народ
Испытал Геноцид.
Они уже знали,
Как быть не свободным.
Так в сорок четвёртом
Их страдали отцы.
Сталин и Берия,
Жестоко и подло,
Согнали народ
С их исконных земель,
Это и стало
Отвращением полным,
Тем, кто память об этом
В сердце имел.
Потому и Чечня
Воспылала вся местью.
От мала до велика,
Весь поднялся народ.
По миру всему
Понеслись всюду вести,
Что творил на Кавказе,
Этот Ельцин — урод.
Долетели те вести
И до Латвии тож.
Уже Альбина и Лора —
Мамаши.
И у той и у той,
Был сыночек похож,
На своего идеально
Папашу.
Им обоим уже
Чуть двух более лет.
Девчат родители
Рады тем внукам.
Но плохо одно,
Что отцов у них нет
И не поднимут они их
На руки.
У Альбины и Лоры,
Созрел давно план,
К их мужьям ехать в Чечню,
На подмогу.
Уже был в порядке
Спортивный их стан,
И те вполне уж
Осилят дорогу.
Они уже год,
Как всёрьёз занялись,
Парашютным
Любительским спортом.
Что б свой дух закалить,
Ведь они поклялись.
Примкнуть вместе
К Чеченской когорте.
Им очень понравилось
Падать с небес,
И под купол смотреть
Парашюта.
Встряску враз получал
Организм их весь,
За пять всего быстротечных
Минуток.
И, подумав, они
Позвонили в Москву.
Для сообщения Кате
Об этом.
А она им в ответ,
— Я давно так живу,
Таким вот спортом,
Аж с прошлого лета.
Но я всё ж за Чечню
Воевать не пойду,
А если что,
То тогда за Россию.
И пусть эти Чеченцы
Сгорают в Аду.
Да и получат пусть всё,
Что просили.
— Катя, но там же
И наши тоже мужья,
К тому ж от них у нас
Кровные дети.
— Вы, как сами хотите,
Но только не я,
Мой муж и я
За Россию в ответе.
У меня, к стати, тоже
Пацан, Игорёк.
И без ума от него
Дед и бабка.
Но он ваших моложе
На пол года срок
И в нём нет никаких
Недостатков.
Он смышлёный, горячий,
Такой же, как я.
Но по наружности,
Литый Серёжа.
И вообще, у нас дружная
Очень семья,
И все мы жить друг без друга
Не можем.
Потому и понять
Я вас тоже могу.
Ведь пацанам без отца
Очень сложно.
Но я перед Родиной
Всё же в долгу.
И мне теперь
За Россию тревожно.
Лишь америка наш
Развалила Союз,
Но, а теперь вот
Взялись за Россию.
Но с Родиной я
Навсегда остаюсь,
И только ей я отдам
Свои силы.
Офицера я русского
Дочка, к тому ж.
И мой отец у меня
За Россию,
И за Россию Сергей
— офицер и мой муж,
И врага мы любого
Осилим.
12
Наконец-то Альбина
Дозвонилась туда.
И голос слышно тот был
Мухамада.
Альбина в трубку кричала,
— Приехать, когда?
С тобой нам срочно
Увидеться надо.
Мы за вас с Лоркой вместе
Хотим воевать.
Ведь мы стреляем, ты знаешь,
Отменно.
И тебя я хочу
Каждый день обнимать,
Ты мой повелитель
Вселенной.
Говорила она
В тех манерных тонах,
Так, как и сам Мухамад ей
Когда-то.
И не против, я думаю,
Будет Аллах,
Что добавится пара
Солдаток.
У тебя и Ахмеда,
Есть у каждого сын.
И это копии ваши,
Не спорте.
Когда ещё будут
Борода и усы,
То это вишенкой будет
На торте.
Мухамад ей назвал
Лишь названье села,
Куда они могут
С Лорой приехать.
Там в селе человек,
Разведёт все дела
И им потом пожелал он
Успеха.
Но самолёты летят лишь
В Махачкалу.
А вот от туда лишь только
Машиной.
Он уведомит встретить
Их там Абдулу.
В делах он очень надёжный
Мужчина.
Но он долго не может
Задерживать связь.
Так как повсюду сплошные
Прослушки.
Пусть поможет Аллах,
Что б она добралась,
Но, а вернее,
Что б обе подружки.
Телефон неожиданно
Враз замолчал.
Без всяких лишних каких
Послесловий.
Но, что главное, Адрес
Он дал на причал,
А здесь уж девушек встретят
С любовью.
Альбина сразу же Лорку
Тут набрала.
И рассказала о их
Разговоре.
Здесь им надо теперь
Все уладить дела,
И что б могли в путь отправиться
Вскоре.
Детей оставить решили
На стариков,
Хотя тем их старикам
Лет по сорок.
Путь весь продумать,
Что б без дураков
И всё, прощай,
Сердцу милый наш город.
На подготовку ушло
Всего лишь три дня.
В Махачкалу
Уже взяты билеты.
От всех тайну
Об истинной цели храня,
Сказали всем, дожидаться
Ответа.
И вот, Авантюристки
Уже на борту.
И что же их ждёт?
Война ведь там всё же.
Но выбрали сами
Себе эту мечту,
На самоубийство
Больше похожа.
Но в сердцах их, конечно же,
Властвовал страх,
Ведь уж давно между ними
Нет встречи.
Да, и как там всё будет,
В военных горах,
Им час от часу,
На сердце не легче.
В Махачкале при посадке
Мерзский шёл дождь.
Аэропорт тонул в сумерках
Мокрых.
— Абдула, ты давно нас,
Наверное, ждёшь,
Альбина тихо спросила
Вдруг кротко.
Там у выхода в зал
Молодой человек,
Держал листок
С этим именем явным.
— Конечно давно,
Уж почти целый век,
Но только всё же дождался
Исправно.
И это четвёртый
Уже ваш самолёт.
И хорошо, что хватило
Терпенья.
Ведь и там Мухамад
С нетерпением ждёт,
Пусть Аллах нам пошлёт
Снисхожденье.
Ну пойдёмте к машине,
В дорогу пора.
Ведь нам ещё часа три
Надо ехать.
Уже завтра вас рано
Отправят с утра,
Уже в места,
Где лишь прячется эхо.
Их дорога с начала
Была не плохой.
Но вот, когда они въехали
В горы,
Лора тихо сказала,
— Я стала глухой,
Альбина сразу взглянула
На Лору.
— Ты выпей воды,
Что б побольше глотать.
Мы очень резко
Пошли теперь в гору,
И давления резкий
Пошёл перепад,
Но всё должно это
Кончиться скоро.
Когда взлетали, я то же
Стала глухой,
Но, а теперь у меня
Всё нормально.
Вот как к мужу приедешь
И станешь снохой,
Ты будешь слышать
Всегда капитально.
Они вдруг рассмеялись
Друг другу в лицо.
Ведь и Альбину
Ждёт то же такое.
А дорога шла вверх,
Завернувшись кольцом,
Женских сердец их
Лишая покоя.
Но пригревшись в машине,
Заснули они.
Мужья девчат не дадут их
В обиду
И никакой не боялись они
Западни.
И на свой страх
Не покажут и вида.
13
Долго ли, скоро,
Но вот уже и село.
Абдулла отдал их
В руки другие.
— Здесь вы будете спать,
Пока не рассвело,
А завтра встретят уж вас
Дорогие.
Но туда надо ехать
Лишь только верхом.
А на коне-то сидеть вам
Случалось.
— Мне с Ахмедом пришлось,
Но мы были вдвоём.
И мне не страшно совсем
Показалось.
Альбина сказала,
— Пересилим мы всё.
И ради милых на всё мы
Готовы.
Я продам и отечество
Даже своё.
Нам Чечня будет Родиной
Новой.
Девчат покормили
Лепёшкой и мясом.
Потом, после мяса,
Подали Айран.
Слава Аллаху,
Завтра день будет ясным.
Пусть вечно священным
Наш будет коран.
И им постелили,
И укрыли тепло.
Но им лишь спать часов пять
Оставалось.
Они проснулись лишь только,
Когда рассвело,
Сказалась так им с дороги
Усталость.
Утром быстро позавтракав,
Чем Бог послал,
И на конях они двинулись
В горы.
Какой-то мальчишка
Их сопровождал,
И показался знакомым
Он Лоре.
Они ехали долго,
Часа два в пути.
И вдруг мальчишка
Пронзительно свистнул.
И густые раздвинулись
Сразу кусты,
И тут же кто-то на встречу
И вышел.
Да же Лора,
Чут-чуть не упала с коня,
Ахмед шёл ей на встречу
В папахе.
— Ну, ты что, дорогая,
Узнала меня?
Ты что дрожишь, как травинка,
От страха?
Тут Ахмед подошёл
И с коня её снял.
И пацанёнку сказал,
— Брат, спасибо.
— Ах вот же кого он
Мне так напоминал
И значит я в том совсем
Не ошиблась.
Обнимая Ахмеда,
Спросила она.
— И так, он что же,
Родной твой братишка?
А я вижу знакомый он,
Личность одна.
Так на тебя он похож
Даже слишком.
Сразу слезла с коня
И Альбина за тем.
И протянув свою руку
К Ахмеду,
Спросила его,
— Ну, когда я и с кем,
И к своему Мухамаду
Доеду.
— Ты сначала поедешь,
Альбина, на мне,
И равно так, как и ты,
Моя Лора.
Ну, а дальше опять,
Даст Аллах, на коне.
Ещё всё дальше и вглубь
В эти горы.
Было слышно,
Как рядом ревела река.
И он, отправив мальчишку
Обратно,
И сказал — ну пойдёмте
Со мною пока,
Мы подвиг свой
Совершим теперь ратный.
И они потом вместе
Спустились к реке,
Там, где поток бушевал
Так свирепо.
Через речку натянут
Трос не вдалеке
И он был очень надёжен
И крепок.
— По этому тросу
Я вас буду нести
И на спине по одной,
Вы не бойтесь.
Это самое трудное
В нашем пути,
Но только вас я прошу,
Упокойтесь.
Ну, так кто хочет первой,
Садись на меня,
Он показал, как им надо
Садиться,
Решилась Лариса,
С детства память храня,
На выпускном как пришлось
Прокатиться.
А Катя с Альбиной,
В жуткой зависти к ней,
И то же так вот проехать
Мечтали.
И себе оседлали б
Таких же коней,
Но всё ж тогда им проехать
Не дали.
А теперь, на, пожалуйста,
Вот он, твой шанс.
Но всё же, первой
Окажется Лора.
Хоть и в пятки её
Уходила душа.
Но пусть за-то
Это кончится скоро.
А Альбина пока
Поволнуется пусть.
И ей махнув, села та
На Ахмеда.
И в глазах у Альбины
Заметила грусть,
Ах, ну опять она первая
Едет.
Балансируя палкой,
Ахмед тихо шёл
И от воды долетали к ним
Брызги.
В себе был он уверен,
Всё шло хорошо.
Лишь только слышались
Лоркины визги.
И вот Лорка с Ахмедом
На том берегу
И лишь минут только пять
Передышки.
Он назад возвращался
Почти на бегу,
Как буд-то с ними
Играя интрижку.
Ну вот и Альбина
На Ахмеда плечах.
И он опять тихо шёл
С тяжкой ношей.
У Альбины застыл
Дикий ужас в очах,
Канатоходцем Ахмед
Был хорошим.
Потом они снова
Сели в сёдла коней.
Что их давно уже здесь
Ожидали.
А что их ждёт впереди
Военных всех дней,
Они и знать не могли
И не знали.
14
Лагерь бандитов
Сразу встретил их бурно,
Мухамад и Альбина
Скрылись в лесу.
Может быть не совсем
Это было культурно,
Но, как обнимать,
Средь бандитов красу.
— Скажи дорогая,
Как имя то сына.
И ты говоришь,
На меня он похож.
— Он будет Русланом,
Сказала Альбина,
И её как-то сразу
Кинуло в дрожь.
У тебя Мухамад,
Есть сомнения в этом,
Вы так похожи,
Как две капли воды.
И Лоркин пацан,
Тоже схожи с Ахмедом,
Они это вы,
Только без бороды.
Хочу я сказать,
У вас сильные гены.
И Характер Руслана,
Тоже, как у тебя.
Может вырастит он,
Такой, как ты, гений,
Девчат соблазнять,
Будет тайно любя.
Растегнув на ней кофту
И обнимая,
Мухамад целовал
Обнажённую грудь.
— Дорогая Альбина,
Если б ты понимала,
Вступили с тобой
На опасный мы путь.
Может быть никогда,
Не встречу я сына
И всю радость отцовства
Мне не узнать.
И ты ли вернёшься,
Родная Альбина,
Руслан потеряет
Быть может и мать.
И наобнимавшись
С Альбиною в волю,
Те в лагерь вернулись,
Потупив глаза.
На сердце печаль
Затаилась их с болью
И Ахмед, их встречая,
С улыбкой сказал.
— Ты что, Мухамад,
Так расстроил девчонку.
С ними мы федералов
Враз победим.
Пойдёмте к шатру,
Воскликнул он громко,
Что дал нам Аллах,
Вместе мы поедим.
Девчата с собой
Привезли много мяса,
Фрукты и хлеба,
И конечно айран.
Голос был у Ахмеда
Добрый, но властный,
И пусть вечно священным
Будет Коран.
Когда все повстанцы
Немного поели,
Тут поднялся Ахмед
И громко сказал.
Друзья, забывать
Не должны мы о деле
И здесь для чего
Нас Аллах всех собрал.
Он средь повстанцев
Здесь и был самый главный.
Как говорили,
Полевой командир.
С ним совершили
Много подвигов славных,
Наделав в телах
У противников дыр.
Отсюда они
Совершали набеги,
В отряды, что рыскали
Здесь по лесам.
Частенько к тому ж
Добивались победы,
Так знал эти горы
Ахмед только сам.
И Альбина, и Лора,
Снайперы наши.
И как стреляют,
Много раз видел сам.
Они себе сделать
Места должны в чаще,
А с нами не бегать,
Как псы по лесам.
Мы все продолжать
Будем бить федералов.
И тех, кто повиснет
У нас на хвосте,
Лора с Альбиной
Будут бить, как маралов,
Скрывшись надёжно
Средь камней в высоте.
15
Так и помчались
Их военные будни.
Холод и голод,
И морозы, и снег.
Хоть знали они,
Воевать очень трудно,
Но другого пути
Для них просто нет.
И Катя с Сергеем,
Но как добровольцы,
Отправились тоже
Сражаться в Чечню.
Хотели вложить
И свою тоже пользу,
Что б этот пожар
Потушить на корню.
Они тоже снайперы,
От федералов.
В тех, где Лора с Альбиной
Были местах.
Жажда возмездья
Ими лишь управляла,
Бог православный
Выше был, чем Аллах.
На одном берегу
Лишь Катя с Серёгой,
Альбина и Лорка
Вдвоём на другом.
Бывало, что шли
К тем и тем на подмогу,
Но пред снайпером бегать
Быть дураком.
Альбина таких
Называла «китайцы»,
И стреляла по ним
Ни в лоб и ни в грудь.
Но попадала
Обязателно в яйца,
Вела постоянно
Такую игру.
Для неё это было
Высшим искусством.
Под выстрел ни раз
Не дрожала рука.
А игра называлась
«Выстрел по чувствам»
И получала
Оргазмический кайф.
Частенько она
Признавалась и Лоре.
Стреляю по яйцам,
А вижу усы.
И, когда вижу
Я их страшное горе,
То спереди даже
Влажнеют трусы.
Я умом понимаю,
Что это маразм.
По яйцам пальну
И уже потекла.
Но имею порой
Такой бурный оргазм,
Буд-то ему я
Всю себя отдала.
Ведь для мужчины
Только яйца и гордость,
И пулю себе
Они б в лоб предпочли.
Как жить без члена,
Почти с бабскою мордой?
И видя, как сиськи
Твои подросли.
И голос потом
У них будет с фальцетом.
Но всё при условии,
Что будет жить.
И кайф я ловлю
Почему-то при этом,
Ещё он не баба,
Но и не мужик.
— Альбин, ты садистка,
Сказала ей Лора.
Ты хочешь лишь мучить,
А не убивать.
Аллах, что создал
И сберёг эти горы,
Тебя может духом
Своим покарать.
Воюй, как и все,
Не глумись над несчастным,
Лишь с Мухамадом
Утоляй свою плоть.
Я тоже с Ахмедом
Встречаюсь не часто,
Но желанья умею
Свои побороть.
Об этом подумай,
Альбин, хорошенько.
Не навлекай
На себя море зла.
Ведёшь себя так,
Буд-то ты извращенка,
Да лучше б джигиту
Какому дала.
— Да ну тебя, Лора,
Такая святая.
А женщиной стала,
Ты раньше меня.
При виде красавцев,
Я вижу, как таешь,
На любого залезла б,
Как на коня.
Когда тебя нёс
Выпускник на линейке,
Наверно не раз
Обмочила трусы.
Сама извращенка
И прелюбодейка,
И жертва своей
Многомерной красы.
— Ладно, как хочешь,
Огрызнулась вновь Лора.
Сама на себя
Не накликай беду.
С тобой бесполезно
Вести разговоры,
Ты, ладно, воюй,
А я дальше пойду.
И, к стати, Ахмед мой
Стал меня сторонится.
Хоть и сынишка
Весь в него, мой Салман.
Может в другую
С умел он влюбиться,
Ведь он же красавиц,
К тому ж, атаман.
Да и вообще,
Мы для них — инородцы.
Любая чеченка
Им ближе, чем мы.
И можем расстаться
Мы с канатоходцем,
Я хочу избежать
Этой всей кутерьмы.
Закончим войну,
То я сразу уеду,
На его шее
Я не стану висеть,
Посмотрим, как сложится
Жизнь у Ахмеда,
Тут лишь бы живыми
Остались мы все.
16
А Лора Альбине,
Вдруг, как нагадала,
И буд-то она
Предрекла ей конец.
По яйцам стрелять
Она не перестала,
И пуля попала
В неё на конец.
А всё было так: —
Как-то Катин Серёга,
Всего на секунду
На колени привстал.
Альбина, за всеми
Следившая строго,
Сказала — ну вот ты,
Родной, и попал.
И в пах ему тут же
Она и пальнула,
А Катя, Сергея
Услышавши крик,
В прицел ещё чётче
В мгновенье взглянула
И увидала
Так знакомый ей лик.
Но увы ошибиться
Она не могла.
И тут, без всякого даже
Сомненья,
Её это подружка
Альбина была,
И в глаз пальнула ей
В то же мгновенье.
И Альбинки лицо
Враз уткнулось в траву.
А сама Катя, дрожа
От озноба,
Не могла и поверить,
Что всё наяву,
Так значит, всё же воюют
Те обе.
На Серёгин она
Потом кинулась крик,
Где он кричал, пах зажавши
Рукою.
А у Кати в глазах
Всё Альбинкин был лик,
От куда кровь полилась
Вдруг рекою.
Она сунула в пах мужа
Кучу бинтов
И в вену кубик вколола
Морфина.
Протащила его
Сквозь засохших кустов
И там Сергея
Взвалила на спину.
Быстро с ношей тяжёлой
Сбежала та в лог,
Где есть с конём
Деревенская бричка.
В этом деле никто
Ей никак не помог,
Вот, что значит,
Спортсменки привычка.
Тут на выручку к ним
Побежали бойцы,
Что там у них находились
В засаде.
А Катя лошадь с телегой
Вела под уздцы,
Лишь до дороги добраться
Ей надо.
А потом она лошадь
Пришпорит во всю,
Там полевой в селе госпиталь
Рядом.
— Потерпи — говорила,
— Тебя я спасу,
С тобой доехать лишь только
Нам надо.
17
На выстрелы Лора
Набрала позывной,
Её Альбина на вызов
Молчала.
Меж ними это был признак,
Довольно дурной,
Она всегда
На приём отвечала.
И она побежала,
Ломясь, сквозь кусты.
— Ну, что же ты,
Доигралась, подружка?
Иль с обиды ответить
Не хочешь мне ты?
Сейчас тебе я задам,
Чиканушка.
И добравшись к Альбинкиному
Тайнику,
Она уже зарыдала там
В голос.
Увидев, как пуля,
Вышла ближе к виску
И в крови её скомканный
Волос.
— Да что ж это такое,
Да господи ж мой.
С тобой приехали вместе
И что же,
Ну как же одна
Я поеду домой?
Ну скажи же хоть
Что-нибудь, Боже.
По рации вышла
На центр она,
Сообщив там печальную
Новость.
Да будь проклята к чёрту,
Такая страна,
Где весь отсутствует разум
И совесть.
Она услыхала,
Ей ответил Ахмед.
— За-то хоть слёз
Будет меньше и боли,
Мухамада её
Теперь тоже уж нет,
Но есть на всё лишь
Аллахова воля.
И сейчас я пошлю
К тебе пару бойцов,
Они пусть в лагерь доставят
Бедняжку.
Мы здесь много теряем
Своих молодцов,
Вот от того так на сердце
И тяжко.
Мухамад просил, дома
Его схоронить
И вместе мы их
Отправим в посёлок.
И к родителям их,
И под очи родни,
Хоть и со встречей такой
Не весёлой.
Федералы, наверное,
Взяли село
И ты сама и доставишь их,
Лора.
Так-как не заподозрят
В тебе они зло,
Ты скажешь: — к мужу
Приехала, в горы.
А его ты убитым,
К несчастью, нашла.
В тот день твою здесь
Убили подругу.
Похоронные, скажешь,
Улажу дела,
Потом домой вновь,
Оплакать разлуку.
Найдём какое-то женское
Мы здесь тряпьё,
Одень сама
И оденешь Альбину.
По воле Аллаха,
Может всё и пройдёт,
Ты уезжай, береги дома
Сына.
— Да, конечно, наверное,
Прав ты Ахмед,
Пусть всё будет по воле
Аллаха,
Любви у тебя
Ко мне, знаю я, нет,
Зачем же голову класть мне
На плаху.
18
На второй день их трупы
Зашили в мешках,
За тем к седлу, приторочив
Ремнями,
Сказали — души прими их,
Великий Аллах,
И Лора ткнула коня
Стременами.
Не доезжая немного
Ещё до села,
А путь был и труден,
И долог.
Федералы, увидев,
Что трупы везла,
То с ней отправились вместе
В посёлок.
Узнав, мать Мухаммада,
Кричала навзрыд.
Она кидалась
На русское войско.
Вот, её сын любимый,
Жестоко убит.
Всей этой нелюдью русской,
Московской.
Во дворе старики
Сколатили настил,
И поместив на нём вместе
Два трупа,
Решили на кладбище
Их отнести,
Но под надзором
Воителей группы.
Там в могилу одну
Положили тела.
И там, намаз совершив,
До и после,
Похоронные все
Завершили дела,
Под домочадцев всех
Многоголосье.
Лору в комнату
Вызвал к себе капитан,
Что б протокол с ней заполнить
Допроса.
Как она и когда,
Оказалась вдруг там,
Все с уст его к ней
Летели вопросы.
Она отвечала,
Как сказал ей Ахмед.
Что, мол, приехали вместе
С подругой,
Оказалось, что мужа
В живых уже нет,
Да и подругу убил,
Кто-то, сука.
Ну вот я и взяла
Их обоих тела.
А эти лошади,
То же с посёлка,
Нам, что бы доехать,
Их мать мужа дала,
Но вот не вышло хорошего
Толка.
Я с моим мужем знакома,
Года как три,
У меня есть ребёнок
От мужа.
Наш ребёнок там с бабушкой,
Дома, в Твери
И если я не вернусь,
Кому нужен?
И пока капитан
Заполнял протокол,
Тут в дверь вошла
Неожиданно Катя.
Лоре буд-то бы в сердце
Всадили укол,
Ах как теперь уже это
Не к стати.
Катя Лору увидев,
Её обняла,
А ты как здесь
И откуда, подруга?
Ей Лорка мигнула
И та всё поняла,
И в глазах
Нет ни капли испуга.
Капитан тут же Катю
Об этом спросил.
— Вы девки, что, меж собою
Знакомы?
— Ой да, с первого класса
И с первых чернил,
Ведь мы в одном
Проживали с ней доме.
И там, дома, ребёнок
При бабке у ней.
Он моего Игорька
Чуть по старше.
И в лице ни намёка,
Ни даже теней,
Всё только в точку,
Как в ногу на марше.
И так всё откровенно,
Без обиняков,
И к друг-другу
Их тёплые чувства,
Что и сам капитан,
Был поверить готов,
Хорошо врать,
Это тоже искусство.
Тут он Лоре подсунул
Её протокол.
— Вы распишитесь вот здесь
И свободны.
От сердца у Лоры
Отошёл тот укол,
А по спине побежал
Пот холодный.
Лора Кате сказала,
— Я там подожду.
И расскажу тебе всё
По порядку.
И про общую нашу
С тобою беду,
И про то, как теперь мне
Не сладко.
Когда Катя вышла,
Та её обняла,
— Тебе спасибо, родная
Катюша.
Что ты поддержала
И что так помогла.
Я так боялась, сгорят мои
Уши.
Мы с Альбинкой
Пол года почти уже здесь.
Мы снайперили, как черти здесь.
Обе.
А теперь за Альбинку
Таю в душе месть,
Здесь Мухамадом обоя
Во гробе.
Я сама их из леса
Сюда привезла
И их сегодня уже
Схоронили.
Вот такие хреновые,
Катя, дела,
Здесь враз все планы мои
Изменили.
А я думала, всё,
Мне уже не спастись.
Я бесконечно тебе
Благодарна.
Сама то, ты что здесь?
А ну-ка колись,
Сама ведь, вроде, нe как мы,
Коварна?
— Да нет, я не воюю,
Здесь ранен мой муж,
Я лишь за ним, увести что б
В Столицу.
Я сама теперь тренером
Дома тружусь
И мне плевать
На чужие границы.
Мой муж ведь военный.
И приказ — есть приказ.
Мне сообщили,
Я здесь с вертолётом,
Да будь он весь проклят,
Этот чёртов Кавказ,
Здесь даже быть не хочу
Мимолётом.
Но конечно же, Катя
Ей всё соврала,
Как и врала,
Для спасения Лоры.
Ведь она же не дурой
Какой-то была
И что б ходили потом
Разговоры.
Но, а Лора от злости
Кипела свинцом.
— Ах, если мне бы
Найти эту суку,
Кто так нашу Альбинку
Прикончил с концом,
Её глаза б, мои
Вырвали руки.
Я бы лично расправилась
С тварью такой,
Альбинке в глаз она прямо
Попала,
И уже не придёт
В моё сердце покой,
И я бы мстить бы ей
Не перестала.
Лора сразу уехала,
Рано с утра.
И с Абдулою опять же,
Тем самым.
И Кати с Сергеем
Было ехать пора,
Что бы долечивать
Там его шрамы.
Пока были раны
Закрыты бинтами,
Не осознавал он,
Что ждёт впереди.
Катя любит его
И залечатся шрамы,
И снизу в паху,
И конечно в груди.
И Катин отец
Им помог с вертолётом.
В счёт министерства
И средств обороны.
Он был лично знаком
С отважным пилотом,
Он обойти
Все с умеет препоны.
Через десять часов
Они были в Москве.
Военный госпиталь
Принял Сергея.
Он был самый лучший
И был во главе,
И в медицине достиг
Апогея.
После осмотра,
К врачу вызвали Катю.
И врач объяснил,
Как и что её ждёт.
— Жить если с бесполым
Терпения хватит,
А так, всё отлично
И всё заживёт.
— Доктор, скажите,
Неужели нет шанса?
— Гражданка, простите,
Он полный кастрат.
Можно сделать протез,
Но надо финансы,
К тому же всё это
Не стоит затрат.
Ещё и потом
На психической ниве.
Хотя он и стойкий
У вас офицер,
Но он, как мужчина,
Не будет счастливым,
Пусть хоть бы каких
Вы не приняли мер.
И я вам тут помочь
Совершенно не в силах.
Живут и в платонической
Люди любви.
Жертвовать надо,
Чтоб спасти своих милых.
А это должно быть
В мозгу и в крови.
19
Прошёл почти год,
С тех печальных событий.
Как Катя давно уж
Осталась одна.
Сергей не с умел
Быть бесполым привыкнуть,
Не стало его,
Застрадала она.
Он сам на работе,
В своём кабинете,
Влупил себе пулю
В поседевший висок.
Он интернатский,
Только жить стал на свете,
А тут оборвалось
Всё, как волосок.
Катя пылала
Уже тоже злой местью.
Она помнила Лоры
Злые слова.
И так захотела
Она быть с ней вместе,
Что закружилась
У неё голова.
Вот-вот годовщина
Со смерти Альбинки
И Катя Лоркин
Набрала телефон.
— Давай мы Альбине
Устроим поминки,
Всему негативу
Поставим заслон.
И вспомним далёкое,
Сладкое детство,
Спортивные наши
Весёлые дни.
От всякой хандры
Это лучшее средство,
А та ей в ответ,
— Приезжай, не тяни.
Тебе и сама
Предложить я хотела.
Но и с горем твоим
Тебе не до нас.
Альбинка давно
На Кавказе истлела,
Хотелось бы ей
Посвятить хоть бы час.
И вот уже Катя
В знакомой ей Риге
И с Лоркой в обнимку
Стоят и ревут.
У Кати в уме,
Что созрела, интрига.
Но надо её
Проявить наяву.
— В честь Альбинки, давай,
Рванём с парашютом,
Идеей такой
Загорелась она,
— А что, я не против,
Ты, надеюсь, не шутишь?
Лора спросила,
Отхлебнувши вина.
Да что ты, родная,
Какие здесь шутки,
Я прыгала много,
Не меньше и ты,
Мы знаем с тобою
Всё о парашюте
И уже не боимся
Давно высоты.
Почти до пол ночи
Тянулось застолье.
Потом пошли спать,
Утром прыгать решив.
Катя томилась
И местью, и болью.
Ведь у ней и Альбинкин,
И свой малыши.
И Игорька
Тоже вспомнила слёзы,
Как плакал ребёнок,
По смерти отца.
Нет, сдаваться нельзя
И эту угрозу,
Ей выполнить надо
Теперь до конца.
После завтрака, утром
В клуб позвонили
И на десять утра
Им дали добро.
И их небеса
Голубые манили,
Но Катя надеялась
Лишь на зеро.
Готовилась долго,
Взрываясь от мести,
На спице вязальной
Точа остриё.
Всё теперь решено,
Теперь они вместе,
Сегодня свершится
Возмездье её.
Инструктор обоим
Им дал парашюты.
С наклейкой о том,
Что прошли те контроль.
Желая от сердца
Приятных минут им,
Он ушёл дальше
Выполнять свою роль.
С ним девки простившись,
Пошли к самолёту.
Самолёт был прогрет,
К полёту готов.
Они помахали
Руками пилоту
И внутрь шагнули,
В фюзеляжа покров.
В парашют Лорке Катя,
С огромным искуством,
Всю ту спицу воткнула,
Что с собой привезла.
И этот, страшнее,
Чем выстрел, по чувствам,
Найти суку хотела,
Вот и нашла.
Лётчик, быстро набрав,
Нужный курс высоты,
Девчатам крикнул в динамик:
— Готово.
— Ну, Лорка, твой выход,
Всегда ж первая ты
И та шагнула,
Не брякнув ни слова.
Катя сразу в мгновение
Следом за ней,
Увидев, как та кольцо
Тянет тщетно.
Всё, чем Катя страдала
Уже столько дней,
То было чувством её
Безответным.
Но быстрее падения,
Мысли в мозгу,
Да, а сама-то я,
Что ли, святая?
Нет и нет,
Я позволить беды не могу,
Нырнула стойкой,
Её догоняя.
И уже почти рядом,
У самой земли,
Она Лорку схватила
За пояс.
И враз повис парашют
И уже из дали,
К ним инструктор бежал
Беспокоясь.
Лора с Катей лежали
На твёрдой земле,
Но, а она им была
Мягче пуха.
Совесть часто терзает людей
И во зле.
А Лорка Катю спросила вдруг
Глухо.
— Почему ты, Катюша,
Меня всё же спасла,
Ведь ты хотела убить,
Я же знаю.
Мы с Альбинкой тебе
Принесли много зла.
Ты прости нас, прости нас,
Родная.
— Да, что теперь, Лора,
Ведь и я не пророк,
Я для того подала
Тебе руку,
Ведь ты хотела
Распутать тот злой узелок,
Найти убийцу Альбины,
Ту суку.
Ну так вот этой сукой,
Была, Лора, я.
Та мужу член отстрелила
И яйца,
Я узнала её,
Что подруга моя,
А теперь что,
Хоть кайся, не кайся.
— Катюша, и ты,
И твой Сергей на войне?
Но мне ведь ты говорила
Другое.
— Ну, а что оставалось
Тогда делать мне?
Ведь скрыть хотела я дело то
Злое.
Лупила по яйцам
Альбинка искусно,
Я теперь поняла,
Ничего нет страшней.
И это действительно
Выстрел по чувствам,
И я ощущаю
Это множество дней.
Когда подбежал
Наконец к ним инструктор,
Убедившись,
Что девки живые всерьёз,
Друг друга к себе
Прижимали их руки,
И с их глаз очищения
Шло море слёз.
04.12.2022