Вижу, утром
Двор окинув,
Как-то спозаранку.
То ли ягоды
Рябины,
Толи кровь подранка.
Подхожу, да точно,
Кровь.
И пошёл по следу.
След привёл
К навесу дров,
К баньке у соседа.
Открываю резко
Дверь.
Кто-то копошится.
Но я вижу,
Что не зверь,
А лежит девица.
А на улице
Мороз!
Снег лишь только
Выпал.
Потому не слышал
Пёс,
Ног девичьих скрипа.
А нет б, облаял
Он.
Эту вот беглянку.
Слышу снова —
Женский стон,
Вроде бы цыганка.
И смотрю я —
Не одна.
Рядом с ней ребёнок.
В куче всякого
Тряпья,
Что вместо пелёнок.
Говорю ей —
— Кто ты есть?
Как здесь спозаранку?
А в ответ — мне б что
Поесть,
Я с табора цыганка.
Значит точно
Угадал.
Взгляд на всё намётан.
Хлеб с кармана
Ей отдал,
Что взял на работу.
— Табор знаю.
Три версты.
До него отсюда.
Но, как сюда
Добралась ты?
— Грех привёл от блуда.
Я ж и пыжась
И кряхтя,
Сам снимаю шубу.
На, укрой скорей
Дитя,
Вон синеют губы.
— Как же быть тебе
Одной?
Говорю я бабе.
— Если хошь,
Живи со мной,
До весны хотя бы.
Да, что толку то
Болтать.
Дома всё расскажешь,
Там хоть в тёплую
Кровать
Ты с ребёнком ляжешь.
В руки ж сам
Ребёнка взял.
— Парень или девка?
Будем с ним теперь
Друзья,
Самой дружбой
Крепкой.
— Вам спасибо,
Что помочь
Мне теперь хотите.
А ребёнок,
Моя дочь.
Вы меня простите.
Так что вряд ли,
Вы когда
Будете с ней вместе.
Цыганки в детские
Года,
Но уже невесты.
Я привёл девицу
В дом.
Ей отдал ребёнка.
— Всё расскажешь
Мне потом,
Ей сказал негромко.
А пока садись,
Поешь,
Пшённая вот каша.
Сам себе
Скребу я плешь,
Что за жизнь наша?
Сколь живёшь
Всегда борьба,
Всюду недостатки.
Любит матушка
Судьба,
Играть с нами в прятки.
Она насытившись
Едой,
Выпив кружку чая.
Делиться начала
Бедой,
С самого начала.
Она засватана
Давно,
Была сразу с детства.
Пока росла,
Ей всё равно
Было их соседство.
А когда вдруг
Поняла,
Что жених то старый.
То ночами
Не спала,
Наводила чары.
Что бы старый
Тот жених,
Был бы с ней
В отказе.
Но не бывало
Так сред них,
За всю жизнь
Не разу.
Коль откажется
Жених,
Будет он в позоре.
А коль невеста —
Семью их,
Ожидает горе.
Но со старым,
Всё равно,
Жить она не будет.
Лучше в омут
И на дно,
Пусть судачат
Люди.
А там, в таборе
У них,
Был и сын барона.
Хоть он завидный был
Жених —
Ей не по закону.
Но и сам тот сын
Агдам,
Смотрит всё
На Раду.
Так вот их
По именам,
Называл весь табор.
Да и Рада, чуть жива,
Как Агдама встретит.
Агдам Раду
Целовал,
Думал, кто заметит?
Но повсюду
Есть глаза
И повсюду уши.
Есть и тот,
Кто всем сказал,
— Клятву не нарушу.
Старый это был
Жених,
Звали его Бача
Он был парнем
Из лихих,
И во всём удачен.
Зубы — золото
Одно,
Но лицом был
Страшен.
За невесту он
Давно,
Всё уже забашлил.
Но пока он
Промышлял,
Где-то лошадями,
Агдам о Раде
Помышлял,
Днями и ночами.
И однажды,
В ночь одну,
Был бы трезв
Хотя бы,
Когда чёрт украл
Луну,
Девку сделал
Бабой.
Рада плакала
Всю ночь,
Что теперь ей
Делать.
Кто захочет ей
Помочь,
Кто найдётся
Смелый.
Но сам Раде
Он сказал,
Ты сама хотела.
И сам плюнул
Ей в глаза,
За такое дело.
Ты насильно
Взял меня,
Говорить всем
Стану
И в кибитку
Без коня,
Заманил обманом.
— Рада, дурой ты
Не будь.
По себе не меряй,
У вас девок
Скользкий путь,
Кто тебе поверит.
Ну а я барона сын,
И всё в нашей
Власти.
Я скажу — сгорала ты
От любовной
Страсти.
И скажу ещё,
Что ты,
Уж давно не девка.
Он на Раду
С высоты,
Посмотрел с издевкой.
— Так что милая
Гуляй,
Мне проблем
Не надо.
И сама всё
Исправляй,
Порченная Рада.
А коль рот
Откроешь ты,
Будет всё иначе,
Расскажу, как ты
В кусты,
Бегала от Бачи.
Хотя скрыться,
Как ни как,
Мы от всех старались,
Каждый видел —
Не дурак,
Как мы целовались.
Но боялись
Говорить,
Знали гнев барона,
Сама себя благодари,
Что ты
Вне закона.
Но, а Рада
Понесла,
Как мне жаль
Голубку.
Незаконные дела,
Всё скрывали юбки.
У цыганки
Их всегда,
То ли семь, то ль десять,
А родит коль,
То тогда,
Их с дитём повесят.
Наступил зловещий
Рок,
Раде негде
Скрыться,
Наступил природы
Срок,
Что бы разродиться.
Рада ночью,
Как то раз,
Вызвала Агдама.
И не видя его глаз,
Нож всадила прямо.
С неба видела
Луна,
Девки юной муку,
Как поранила она,
Об тот ножик
Руку.
Руку в юбки
Сунув ту,
Понеслась, как птица.
Было ей невмоготу,
Надо разродиться.
Как пришла она
В село,
Ничего не помнит,
Хорошо не рассвело,
Ночь стояла
Тёмной.
С раны хлынула
Вдруг кровь,
Во дворе Михея
И к поленнице
Той дров та пошла
Скорее.
Только в баньку
Лишь зашла,
И припав на полку,
Тут же в раз
И родила,
Тужась втихомолку.
У Михея та жила,
Где-то с месяц
Что ли.
Но нужда её гнала,
В табор свой
В неволю.
И Михею говорит
— Ты побудь
С ребёнком,
У меня душа горит,
Что там, как
С подонком.
Это был
Последний день,
Что я видел Раду.
По лицу Михея тень,
Пробежала сразу.
Потом слышал
От людей,
Что они судачат.
Говорил, что
На суде,
Подсудимый Бача.
Рады месть взял на себя.
И покончил
С Радой.
Он убил её любя,
Сделав всё,
Как надо.
Снял с родителей
Весь грех,
С местью
От барона.
Средь своих
Он выше всех,
Всякого закона.
Лейлой дочь
Назвал Михей.
Так хотела
Рада.
Был всю жизнь
Опорой ей,
Как и было надо.
Повзрослела
Когда дочь,
Выдал за цыгана.
Та уехала с ним прочь
С табором нежданно.
Тот, кто волей
Дорожит,
Греется кострами,
Его дома не держи,
Под семью
Замками.
Может встретимся,
Дас Бог,
Поживём, увидим.
А я рад,
Что им помог,
И я не в обиде.
Вот такие вот
Дела.
Есть порой на свете.
Просто карта так
Легла,
И проигрыша нету.
11.12.2021