Ты была натуральной блондинкой,
Длинноногой и стройной была,
Но сердце твоё было льдинкой
Моего не хотело тепла.
Я тебе под гитару пел песни,
И креплённого выпив вина,
Я мечтал об объятиях тесных,
Но, а ты всё была холодна.
Чувства все возводила ты в принцип
И витала всегда в небесах.
Ты ждала всё прекрасного принца,
Что на алых придёт парусах.
На ребят, что на улице нашей,
Ты смотрела всегда с высока.
Средь девчат тебя не было краше
И как ветер была ты легка.
И походкой своею летящей
Всех ребят ты сводила с ума.
Ты мне снилась всё чаще и чаще,
Но была неприступной сама.
И все песни мои и вздыханья
И стихи, что писал я тебе,
Оставляла ты всё без вниманья,
И другой отдавалась судьбе.
А потом я уехал учиться
И приехал домой через год.
И надо ж такому случится,
Была свадьба у ваших ворот.
Рьяно рвали меха гармонисты
Все в нарядах и все во хмелю.
Ты в обнимку стоишь с трактористом
Он кричит во всё горло:»Люблю»
Он тебя лет на десять был старше
И характером был он спесив
И коль не сказать, что он страшный,
То уж точно он не был красив.
От него, и зимою и летом
Всё солярой несло за версту.
И конечно он не был поэтом
И на твою не похож был мечту.
Да и трактор его не корабль
И нет алых на нём парусов.
На гитаре играл бы хотя бы,
А то так, не ума не усов.
Всё село удивлялось судача,
Что ты в том трактористе нашла.
А он весь расцвёл от удачи,
Но зачем за него ты пошла?.
Свадьба длилась три дня, как обычно,
В белом платье и с белой фатой,
Ты вела себя вроде прилично,
Только взгляд был какой-то пустой.
Много было и водки и снеди,
Было свадьбой довольно село,
Но шептались о чём-то соседи,
Что за этим какое-то зло.
Дома был я всего две недели
И уехал опять в Душанбе.
Поболтать даже мы не сумели
И не сказал, что хотел я тебе.
Да к чему теперь все разговоры,
Ты чужая, чужая жена.
Может дети у вас пойдут скоро
И тебе моя жизнь не важна.
Но вот только и вскорости сразу,
Всё в селе разрешилось само.
О чём по большому наказу
Друг прислал мне по почте письмо.
Он мне пишет: «Наташка в тюряге,
Заколола она мужика.
Заварилась такая бодяга,
Что в письме содрогнулась строка.
Тракторист, а его звали Колькой,
Вёз Наташку до свадьбы в район,
Но, а так как он парень был бойкий,
Её в пути изнасиловал он.
Но, а та никому не сказала
И залезть уж хотела в петлю,
Но решила она для начала,
Отомстить за всё зло кобелю.
Тракторист отрезвев и подумав,
Что по нём уже плачет тюрьма,
Чтобы не было лишнего шума,
Рассказал отдалась мол сама.
И сватов к ней заслал тут же сразу,
Клялся:» буду до смерти любить»
Та в душе проклиная заразу,
Согласилась женой ему быть.
Но расставшись с мечтою и честью
И с надуманным ею концом,
Она грела себя только местью
Рассчитаться за всё с подлецом.
Но, а Колька гордился и верил,
Что и в правду Наташке он люб,
На руках заносил её в двери
В новый только поставленный сруб.
Но, а та лишь казалась покорной
И довольным был пьяный болван,
А у девушки в сердце упорном,
Созревал отомщения план.
Друг мне дальше писал по порядку,
Неужели всё это не ложь?
«Трактористу она под лопатку
Засадила отточенный нож.
И дом новый враз подпалила
И пришла к участковому в дом.
Через день всё село говорило
О событии страшном о том.
А Наташку забрали в тюрягу,
А у ней не слезинки из глаз.
Вот такая дружок мой бодяга
Без тебя здесь случилась у нас.»
Время лечит и душу и раны.
Вдаль бежали вприпрыжку года.
Боль ушла, как уходят туманы
И я не думал о ней никогда.
Пролетело лет кажется восемь,
И был дома я несколько дней.
И стояла уж поздняя осень
И случайно мы встретились с ней.
Предо мной была толстая баба,
Без зубов провалившийся рот.
И она бы смутилась хотя бы,
Но как танк на меня она прёт.
Я опешил: «Наташка да ты ли?
Сам своим я не верю глазам.
Что с тобою года сотворили,
Ты ж была такой стройной мадам?
А она вдруг насупилась строго
И сказала мне дерзко в ответ:
«Ты всё прошлое милый не трогай,
Всё что было давно уже нет.
Мы другие и годы другие,
За спиною тюрьмы семерик,
Но, а в тюрьмах года не благие
Десять лет и уже ты старик».
Помолчали смотря друг на друга.
Как ты с нами строга порой жизнь.
Я сказал: «Не ругайся подруга,
Что осталось за то и держись.
Я женат. У меня двое деток.
В колхозе служу ветврачом».
И ещё я сказал напоследок:
«Не жалею пока не о чём.»
Больше с ней мы уже не встречались.
Я не ездил в родные края,
Где как память навеки остались
Моё детство и юность моя.
И Наташка, там тоже, блондинка
Самой первой любовью была.
Но сердце её словно льдинка
Моего не хотело тепла.
01.12.2014